> Лагерь Речного племени
Первое время после выхода из безопасного и уютного Лагеря Мягколапая шла быстро, пружинисто — каждое движение маленьких лапок было легким, простым, свободным. Она любит гулять вне дома, уж тем более вне своей собственной Палатки целителей. Конечно, она безумно любит свое дело, с большим энтузиазмом приходит на помощь ближним, а легкие ароматы ягод боярышника и различных трав стали вечными спутниками Мягколапой. Но иногда очень-очень хочется развеяться.
Мягколапой еще много лун назад пришлось оставить путь воительницы, но она точно знает, что быть воином и охотником — быть более свободным. Целительница благодарит Звёздное племя за столь сложный дар, благодарит Звёздного Края за всю поддержку, что вложил в нее предводитель. Но по телу пробегает волна грусти, однако, та быстро уходит в небытие, когда мозг резко переключается на перекладывание и пересчет трав.
— Я бы очень хотела найти немного сфагнума, Лазоревка, — когда Лазоревка инициировал разговор, Мягколапая моментально смутилась. Она старалась не разглядывать своего нового соплеменника, хотя, если быть честным, очень этого хотелось. Рана на морде, оставленная кусающим огнем, очень привлекает внимание, но мягкая и добрая душа целительницы не позволяет вести себя грубо, даже если это происходит неосознанно. — Может быть уже есть первые ростки осоки или корешки... — ну вот опять замялась. — Корешки... Мать-и-мачехи. В общем... Любые травы.
И вот, чем ближе граница, тем медленнее становился шаг.
Мягколапая немного занервничала, что отражалось в опущенных ушах и дрожащем хвосте. Целительница старалась держаться ближе к Цапле, чуть ли не касаясь ее пушистого бочка своим. Казалось, что именно эта воительница сможет уберечь Мягколапую, помочь, если вдруг появится слюнявая псина.
— Я не ощущаю сильного присутствия собаки, — Мягколапая остановилась и принюхалась. — А вы?
Еще немного Мягколапая потопталась на одном месте, а после стала разглядывать землю и снег под лапами, чтобы обнаружить хоть какое-то присутствие столь необходимых для врачевания трав. В голове проносилось много мыслей, но главная — вернуться всем домой живыми и невредимыми, чтобы ранение или не дай Звёздное племя смерть не коснулись этого речного отряда.

Отредактировано Многоликий (15.05.2025 16:08:14)

> Лагерь Речного племени
Волна глядит вкруг — скашивает бледно-голубые глаза то в одну сторону, то в другую, ярко выражая свою тревогу в сложившейся ситуации. Он хранит молчание — в травах он не разбирается совсем, тихие переговоры Лазоревки, который заметно ободрился, когда речь зашла о целебных травах, с Мягколапой, стелются по пастбищу негромким отзвуком, долетают вместе с шумом ветра, но даже если бы Волна слышал их чётко, то ничего не понял бы всё равно.

Оруженосец поводит носом, чуть вытягивает шею вперёд, пробует воздух на запахи — собака была здесь, не мудрено, что патрули бывают здесь ежедневно, но Волне кажется, что запах всё-таки застарелый, будто бы его обладатель не был здесь довольно давно. Снег тоже не хранил на своём белом полотне никаких следов — пустота вокруг никоим образом не внушала доверия, скорее, дарила ощущение того, что Волну пытаются обмануть.

Нервный вид Мягколапой тоже не способствовал спокойствию — Волна облизывает губы чуть нервно, осматривается, как только их отряд сбавил шаг непосредственно возле границы, запах собаки усилился незначительно — об этом же говорит и Мягколапая, остановившись и принюхавшись. Тогда же с лица Лазоревки медленно сползает чуть застенчивая, как показалось Волне, улыбка.

— Я тоже не чувствую сильного присутствия, — данный факт, однако, не прогнал мысль о том, что собака может вернуться в любой момент,  раз уж её здесь чуяли патрули когда-то, судя по словам Мягколапой - здесь её не было уже давно, да и вести патрульные принесли хорошие, — Нужно сохранять бдительность.

Волна окидывает небольшой отряд взглядом — снова прикидывает, каковы их шансы в борьбе с неизвестным врагом, но отметает эти мысли прочь, покуда Лазоревка и Мягколапая обращают своё внимание под лапы — под покровом снега могли таиться ценящиеся в нынешние времена на вес золота только зарождающиеся травы.

— Подскажите, что такое сфагнум? — сметая лапой снежок перед собой, интересуется, обнаруживая под лапами только пожухлые листья с ближайшего дерева с ободранной кроной.

Отредактировано Волна (18.05.2025 18:55:31)

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! Пост имеет жестокое содержание.

[indent]Азор достался Хозяину практически даром. Тот был очень доволен: говорят, хорошая пастушья собака, ещё и за такой бесценок. Что может пойти не так?

[indent]Он не учёл, что пёс оказался себе на уме. Никто не занимался им в детстве, не воспитывал как подобает; и теперь непонятно было, чего от него ждать. Не склонный к послушанию Азор, ловко избегая наказательных побоев - но когда миновать их не получалось, доставалось ему не в меру жестоко - то и дело сбегал с Псарни и даже держал в страхе пару групп фермерских детей и громкоголосых соседских женщин.

[indent]Пёс был непредсказуем, но вовсе не глуп; он прекрасно помнил, какими окольными путями должен идти, чтобы не попасться людям на глаза раньше срока.
[indent]Теперь ему встретилась ещё и любопытная потенциальная игрушка: горсть диких котов нарисовалась поблизости. Азор аж раззевался от захлестнувших эмоций, издавая протяжный, предвкушающий удачную забаву скулёж, и побежал напрямую к ним, не растрачиваясь на хитрые уловки.

[indent]Этого поскуливания, наверняка, было достаточно, чтобы коты обнаружили присутствие Азора. А тот и не прятался, хотя до этой поры направление ветра, уносящее запахи, было всецело на его стороне. Он рванул прямо в вереницу котов, собираясь схватить хотя бы одного из них и захлёбываясь в громком, резком лае, в долю мгновения он настиг растерявшуюся целительницу.

[indent]Одного её промедления было достаточно, чтобы пёс мигом выбил землю из-под её лап. Азору это не понравилось: он планировал ещё погонять кошку, растягивая игру. Мягколапая, наверняка, даже не успела ничего понять. Так что клыки зверя необратимо сомкнулись на её плече, а мощные челюсти сжали его с той жестокой игривостью, какую хищник порой проявляет к своей жертве.
[indent]Всё произошло слишком быстро. Лапы целительницы беспомощно скользнули по траве, когда Азор рванул её в сторону, как игрушку. Клыкастая пасть отпускала и снова захватывала кошку; как вдруг пёс окончательно отбросил её, сделав резкий прыжок назад. Кровь окрапила землю. Глаза пса сверкнули азартом, а мощный хвост леденящими душу, беззаботными движениями начал покачиваться из стороны в сторону.

[indent]Кто следующий?

[дайс]

Приподняв подбородок, Лазоревка медленно втянул воздух еще раз, пытаясь поймать хоть что-то, что смогло бы опровергнуть общее заключение. Однако запах действительно был старым, пускай и отчетливым, и даже тишина лишний раз подтверждала, что собаки рядом не было. Бывший домашний пощурился на дома Двуногих с подозрением, потому как явное отсутствие их питомца казалось странным для такого места. Обустроенность земли людьми словно кричала о том, что хоть что-то здесь должно было быть. Лазоревка невольно скосил взгляд на Цаплю, — стоит ли подобная территория того?

— И куда мы побежим? — неуверенно переступив с лапы на лапу, белесый выпрямился, чтобы видеть воительницу из-за плеч Мягколапой более отчетливо, — Собака скорее всего ткнется носом в землю и побежит по следам, даже если в это время нас уже не будет.

Брови Лазоревки свелись на переносице против его воли. Большую часть времени городские собаки казались ему безобидными: даже если те начинали сверкать зубами, то их порывы сдерживали привязи Двуногих. Осмотрев территорию еще раз, оруженосец пришел к выводу, что здесь не было ни щели под Чудищем, в которую можно было протиснуться, ни труб, по которым можно было взобраться, ни высокого забора: ограду пастбища крупная собака перепрыгнула бы с легкостью. Возможно, если бы он не встречал собак так часто, он бы нервничал меньше. Возможно, если бы запах был более отчетливым, он бы не нервничал вовсе, согласившись с общим решением уйти за травами в другое место. Лазоревка прерывисто выдохнул, и заставил собственную морду расслабиться, стоило словам Мягколапой вырвать его из мыслей.

— Как тысячелистник? — голова ученика слабо наклонилась вбок, впитывая новое знание, и он слабо распушил усы в попытке как-то впечатлить травницу.

Когда Мягколапая отошла на расстояние нескольких хвостов, Лазоревка наклонил голову ниже к земле, пытаясь высмотреть что-то знакомое в зарождающейся зелени: общее обсуждение словно приморозило его к земле, и оруженосцу пришлось собрать остатки воли, чтобы сделать несколько шагов в сторону ограды. Впрочем, чем ближе становилась ограда, тем сильнее погорелец понимал, что не его шаги глухими звуками отдаются от земли. Нахмурившись в замешательстве, он остановился, и осознание распахнуло ему глаза и прижало уши к затылку, вытягивая собственное тело назад, пока лапы отказывались шевелиться. Ступор продлился мгновение.

— Нам надо...

Гул лап сменился собачьим плачем быстро, знаменуя появление пса заранее, но всё еще слишком поздно, чтобы у отряда было хоть какое-то подобие форы. С застывшим в оцепенении выражением Лазоревка взглядом впился в голову несущейся собаки, поняв, что всё естество отбившегося от рук питомца было направленно лишь в одну точку. Сорвавшись с места, оруженосец прыжками пустился в преследование за псом, потому как первая в его жизни настоящая опасность покрыла рассудок густым туманом, через который бывший домашний не успел чего-то рассчитать. Рычание, звук тормозящих мощных лап, вид сомкнувшихся зубов на чужом плече и отзвук чужой боли в собственном теле вздыбили всю белую шерсть, и Лазоревка обнаружил себя рядом с Волной. Перегородив тому вид на собаку лишь частично, он косо обернулся на соплеменника.

— Беги куда-нибудь.

Куда? Куда он побежит?

Нужно было только надеяться, что внимание пса не отвлечет убегающая добыча. Надеяться, что тот не поведет ушами на этот шепот.
Той пары секунд, на которые Лазоревка отвлекся на младшего соплеменника, хватило псу с достатком. Тело целительницы замельтешило пестрым пятном, а окрашивающийся кровью поздний снег только подрывал остатки здравого смысла. Даже если кошка была сильно ранена, у племени была её ученица. Наверняка Мягколапая была хорошей наставницей, передав Воркотушке достаточно знаний, чтобы та смогла залечить тяжелую рану, верно? Псу точно всё казалось игрой, а в играх никто не умирал по-настоящему.

Нужно было отвлечь собаку от травницы, чтобы у той был шанс хотя бы отползти; переключить его внимание на что-то еще, чтобы Цапля успела что-то придумать, чтобы... Чтобы что?

Толкнувшись лапами от земли, Лазоревка попытался запрыгнуть на спину пса, однако его лапы только вскользь коснулись жесткой шерсти — рост противника ученик не рассчитал. Отскочив от напряженного тела подобно игрушечному собачьему мячику, неудачно брошенному в не ту сторону Двуногим, бывший домашний выгнулся дугой за спиной собаки.
Может, та хотя бы отвернется?
И что ему делать тогда?

Он должен был искать взглядом укрытие, высокое дерево или хоть какую-нибудь щель, однако зрячий глаз отказывался двигаться хоть в какую-то иную сторону кроме покачивающегося хвоста.

Мягколапая точно еще была жива, нужно было лишь отвлечь собаку.
Не могли ведь лесные предки оставить своих подопечных без целительницы.
Если они правда были.

оффтоп: дичайше прошу прощения за задержку. Если я написала что-то не то - пожалуйста, дайте мне знать, я все исправлю.

Территория Двуногих действительно испокон веков была всегда под боком, как затаившийся охотник. Это было проблемой, с которой, увы, коты ничего делать не могли. Для них, Речных, это было дело привычное - прямоходящие создания часто находились где-то рядом, особенно в теплые сезоны, а все, что котам оставалось - приспосабливаться. Становиться сильнее и бдительнее.

И все-таки не все испытания порой им под силу, что тоже было частью жизни... но оттого не менее горько было это видеть и признавать...

Замечание Лазоревки по поводу собаки было более чем резонно, и Цаплю это заставило задуматься. Да, собака, технически, могла бы пойти по следу их запахов, это правда. Можно было уйти вглубь территории, скрыть запах и уже потом вернуться, доложить обо всем и уже потом отправить ударную группу... только не факт, что от нее удастся оторваться настолько, чтобы у котов было время на то, чтобы найти что могло бы избавить их от запахов. В разливающиеся водоемы лезть сейчас было самоубийством, а умел ли плавать Лазоревка - большой вопрос, на который ответа пока не было ввиду неблагоприятных погодных условий для проверки.

- Если за нами погонятся - разделимся, - поймав скошенный взгляд своего подопечного в конце концов рассудила Цапля, - кто-то отведет собаку дальше от лагеря, а кто-то должен позаботиться о безопасности Мягколапой и предупредить об опасности племя. Все же, держим ухо востро и носы по ветру...

Цапля слегка приулыбнулась, из слов Мягколапой поняв, что в сути сфагнума не ошиблась, пусть ее познания в конкретных видах мха все еще были сомнительны. Тревога никуда не уходила, и все же, разбавленная необходимостью заниматься тем, за чем они пришли, она слегка поубавилась. Целительница отошла на небольшое расстояние, углядев что-то - видимо, тот самый сфагнум, что они искали. Цапля силилась запомнить то, как он выглядит, и за этим она упустила момент, когда земля принялась непривычно трястись...

Один упущенный миг - и тельце врачевательницы оказалось в сомкнутых челюстях показавшейся будто бы буквально из ниоткуда... собаки. Шерсть пропитывается кровью, пока пес игрался с добычей. Из горла рвался крик, перешедший лишь в яростное шипение - нет, НЕТ, этого не должно было произойти, как она могла не заметить его? КАК?

Внутри словно что-то громко треснуло. Душа?..

Лазоревка тут же бросился к Мягколапой, в последний момент лишь перегородив путь Волне, и воительница окинула погорельца строгим взглядом, в смешении с шоком и тревогой получившимся очень диким. Но тот, тем временем, смекнув что-то, попытался наброситься на пса со спины, но промахнулся. Явно поняв тактику старшего по возрасту ученика, Волна совершил такой же прыжок, но в этот раз смог сделать то, что не удалось предшественнику - зацепил зверя со спины, обратив внимание на себя. Темно-серая воительница, проследив за ним, тут же смекнула, что таким образом он хотел открыть ей самой возможность атаковать. А как поняла - ринулась в атаку. Острые зубы мелькнули, готовясь сомкнуться на шее пса... и сомкнулись бы, если бы ее всем телом не толкнули в обратную сторону, однако от ответного выпада зверя воительница увернулась.

- Надо обращать его в бегство! Атакуем пока можем! - громко прорычала Цапля команду сквозь пытающиеся вырваться наружу слезы. Одновременно скорбные, одновременно же - гневные. Хвост трубой, лапы - напряжены, готовясь в любой момент пружинисто отскочить прочь от врага - его внимание должно было было быть теперь сосредоточено на ней, давая ученикам возможность сделать выпад самим. Бежать куда-то было уже поздно - просто так на растерзание собаке тело Мягколапой не должно достаться. Параллельно полосатая попыталась оценить шансы. Волна был из них самым младшим, но неумелым его назвать было нельзя - все же он был близок к своему финальному испытанию, и боевые навыки его уже наверняка были на уровне. О боевых способностях Лазоревки сказать что-либо было трудно, но его преимущество в виде знания поведения собак могло им сейчас прийтись как нельзя кстати. А сама она... будет делать, что должна, до последнего - защищать их всех, пусть как боец она далеко не так хороша, как должна быть, и знала это. Она уже подвела одного из них из-за своей невнимательности, самого ценного... но больше подобных трат кошка не могла себе позволить. И пока жива - не позволит. Будет сражаться как может.

Всё его поле зрения сужается в одну точку — точку рычащую, брызжущую слюной, на хвост, ходящий ходуном позади своего владельца, будто всё происходящее было для большого животного игрой. Это вызывает глубоко внутри тревогу и липкий, морозный ужас, сотрясающий душу и конечности молодого ученика, вызывает непонимание, ярость от азартно блеснувших тёмных глаз псины, возмущение клокочет в груди настолько сильно, что Волна сжимает челюсти до хруста и скрипа зубов, переносица исходится волнами от оскала, обезображивающего морду Волны, переживающего огромную бурю самых разных эмоций, приводящих в неистовство.

Он чувствует, что его сейчас будто взорвёт от наплыва шока, испуга и ярости такой силы, что аж дрожат лапы, примёрзшие к земле в идеально ровной боевой стойке, широко раскрытые голубые глаза коротко пробегаются по членам отряда в стремлении вызнать, каким образом соплеменники будут действовать дальше, в стремлении построить тактику, коли на силу не приходиться надеяться — Цапля понимает его манёвр, и действует незамедлительно, и Волна благодарит Звёздных Предков за такую смекалку воительницы, но псина, отвлёкшись на то, чтобы защитить своё горло от смертоносных зубов речной воительницы забывает о том, что она вовсе не одна.

Волна чувствует прилив испуга за Цаплю — зубы псины мелькают так быстро, что становится страшно, но Волна не может допустить, чтобы клыки достигли своей цели и, пока размазанным пятном в его выпаде он видит, как Цапля уворачивается от собаки, под разъярённый рык воительницы, дающей приказ к атаке, впивается со всей силы в переднюю лапу и рвёт на манер псины на себя, упирается всеми четырьмя лапами о землю, лапы его скользят на снегу, но Волна не позволяет себе выпустить лапу псины, несмотря на то, что клыки клацают непосредственно в близи от его морды, впивается клыками глубже, напрягает мышцы шеи и дёргает лапу в сторону ещё сильнее, стремясь отвлечь внимание псины на себя, чтобы дать драгоценное время Цапле для перегруппировки.

Замешательство собаки длится недолго — Волну отбрасывает от чужой туши мощным толчком, зубы клацают совсем близко, но Волна не чувствует ни-че-го, бьёт в приближающуюся морду когтями до боли, смазанным белым пятном позади собаки маячит Лазоревка — живой — и летит светлая лапа Цапли, целясь прямо в глаза, а потом Волна теряется на поле боя короткое мгновение, теряет из виду и Цаплю, и Лазоревку — псина попала в цель, боль рассекает мгновение на доли секунд, но обстановка уже сменилась.

Цапля метит псине в спину, Лазоревка бьёт в бок — и Волна переживает за них так сильно, что бьёт буквально в слепую, размахивает лапами, а псина беснуется ещё сильнее, сбрасывает Цаплю со своей спины, несмотря на удары Лазоревки подминает того под себя и защита Лазоревки от сверкающей перед ним пасти становится до боли похожей на собственные растерянные и хаотичные удары дезориентированного Волны. Не есть хорошо — коротко думает Волна отчаянно, но времени у них катастрофически мало — Цапля пытается сделать подсечку, Волна бьёт однократно в живот, кусает за задние лапы, стремясь ослабить хватку беснующегося пса, но пёс лягает его, отталкивает, а огромные его клыки становятся неумолимо всё ближе и ближе к плечу белого кота.

У Волны смывает отчаяние, подобно прибою, — и на смену приходит страшная мысль: Лазоревку сейчас убьют, искалечат, как недвижимую весь бой Мягколапую, лежащую в снегу неподвижно, полумёртвую, разорвут на части, смешивая белую шерсть, чистый снег и тёмную кровь воедино, и Волна предпринимает отчаянную попытку, вкладывает все свои силы в тело для мощного толчка к самой морде собаки:

— Лазоревка! БОРИСЬ! — хрипит, чувствуя, что силы подходят к концу, что дрожь в лапах уже не в силах сдерживать, впивается клыками и смыкает челюсти намертво на горле, рвёт снова по направлению к себе, чтобы траектория челюстей собаки не попала в свою цель, мерзкий металлический привкус во рту не останавливает его ни на долю секунды, Волна рычит страшно, утробно, закрывает от натуги глаза, и не видит ничего, ни как Лазоревка пытается лягнуть собаку в живот побольнее, ни как Цапля летит одновременно с ним к горлу псины, не слышит ни шипения, ни крика боли, ни скулежа.

Почувствовав, как он обездвижен в передних лапах, как горячее дыхание пса прокрадывается сквозь шерсть до самой кожи, Лазоревка из последних сил упирается задними лапами, пытаясь сбросить с себя собаку, пускай остатками здравого смысла понимает, что эти попытки обречены на провал: противник сильно выше и тяжелее, а собственное положение шансов на успех не прибавляет. С прижатыми ушами ученик пытается как-то вывернуться, выскользнуть и выскочить из собачьей хватки, и сил ему придают только свист когтей и рычание соплеменников.

Если он не был таким хорошим бойцом, может приманка из него выйдет более убедительная?

Крик Волны возвращает трезвость в мысли, отодвигает смирение со страшным и неизбежным на второй план и уступает место последнему упрямству. Лазоревка разжмуривается, видит пеструю макушку пса, его обрезанные заботливыми хозяевами уши, пытается зацепиться за них когтями, но в какой-то момент словно сам воздух затихает: пасть пса слабеет, в нос ударяет железо, гул в ушах глушит рык Волны. Лазоревка чувствует, что вес собаки на груди сменяется чем-то липким и горячим, и лапы противника слабеют, позволяя белесому наконец вырваться из хватки. Бывший домашний морщится от запаха крови, пока её капли впитываются в белую шерсть, собственный шок сдерживает кота от минутной реакции, и он переворачивается на живот, чтобы вытянуть себя лапами из-под пса. Он еще не уверен, жив ли тот или лишь притворяется ослабевшим, однако одного взгляда на Волну и Цаплю хватает, чтобы наконец убедиться в том, что больше питомец Двуногих никому не навредит. Лазоревка бегает глазами между соплеменниками и противником, который без своего рычания и грозного вида словно стал выглядеть куда меньше своих размеров, после чего все же останавливается на Волне.

— Спасибо, — он делает паузу, чувствуя, как горло болит от желания глотка воды, — Мне не стоило просить тебя убегать. Извини.

После Лазоревка чуть щурится на морду Цапли, словно оценивая её рану, всё еще не замечая свою собственную. Он думает о том, что нужно было бы поскорее её промыть и дать крови остановиться, и эти мысли неизбежно приводят его к еще одной. Взъерошившись, оруженосец отступает от собаки, все еще боязно и неуверенно, после чего прыжками настигает тело Мягколапой. Раз уж ее не разбудили звуки ожесточенной битвы, его голос тоже вряд ли сможет. Ученик с осторожностью касается носом серой шерсти, а после подталкивает ее чуть увереннее, почему-то веря, что получит от кошки хоть какую-то реакцию. Обходит её плавно, будто боится навредить телу своим присутствием, прикасается подушечкой лапы к холодному носу, прислушивается...
Но дыхания нет. Ни слабого, ни едва уловимого.
Просто — тишина.

Лазоревка хмурится, горечь заставляет его пощурить глаза. Может, если бы он не навязался в этот патруль, его место мог бы занять кто-то еще? Кто-то, кто смог бы предотвратить смерть Мягколапой? Почему-то этот день не казался ему случайностью. Словно кто-то свыше хотел ткнуть его носом в этот дурной кошмар. Не стоило тебе сюда заявляться. Сквозь все смутные противоречивые мысли оруженосец продолжает следить за телом травницы еще какое-то время, всё еще надеясь уловить признаки жизни, однако Мягколапая оставалась молчалива и неподвижна.
Лазоревка неуверенно обернулся на Цаплю и покачал головой.
Теперь у племени не хватало не только трав после зимовки, но и целительницы.

— Мне жаль, — проронил кот, отводя глаза обратно на Мягколапую. Он мог только представить важность лекаря для речных котов и мог только догадываться, какой эта кошка была на самом деле, если даже одна прогулка с ней оставила Лазоревку с теплым мягким ощущением внутри. Не решившись сказать по поводу смерти соплеменницы что-то еще, белесый повременил, после чего негромко продолжил, — Нам нужно поскорее вернуться и показать тебя Воркотушке... Глаза это очень серьёзно.

Покосившись через Цаплю на Волну, Лазоревка все же испытал подобие облегчения: казалось, оруженосец не только спас остатки их патруля, но и вышел из схватки почти что невредимым. Если бы не трагический вид Мягколапой, погорелец даже позволил бы себе улыбку, однако остановился лишь на слабом, успокаивающем себя самого кивке.

Пока что он даже не мог себе представить, какая реакция будет у речных котов на такую потерю.