— Звучит так, будто тебя силком ко мне притащили.

Черничка мрачно взглянула на наставницу. Силком притащили? Её-то? Если уж на то пошло, то она подозревала, что это Калина совсем не в восторге от ученицы и не спешит начинать серьёзные тренировки. Казалось, что это как раз её заставляют... вернее, ей самой приходится себя заставлять. Ничего не поделаешь, раз дали ученицу — значит надо учить. А Калина, наверное, с куда большим удовольствием поболтала бы с сёстрами или сходила на охоту в одиночестве.

— Все дела закончила?

Черничка заметила взгляд наставницы и, не сдержавшись, вся распушилась от обиды. Калина намекает, что она пренебрегает более скучными обязанностями? Что игнорирует мох на подстилки и блох у старейшин и хочет только охотиться да упражняться? На секунду её затопило чистое возмущение... но так же быстро схлынуло, уступив место совсем другим мыслям.

— Да, я всё сделала, — вежливо ответила Черничка наставнице.

Неужели она действительно производит такое впечатление? Кажется эгоистичной? Значит, она что-то сделала не так, и нужно это исправлять. Может быть, если Черничка докажет наставнице, что она ошибается на её счёт, то Калина будет относиться к ней серьёзнее. Может быть, она пытается преподать ей какой-то урок? Ладно, Черничка постарается его усвоить.

— Идём?

В ответ она только кивнула, готовая следовать за Калиной.

→ Летний лагерь Двуногих

---> Заброшенное гнездо двуногих + скип на вечер
Почти целый день Молнелов не мог выискать хотя бы момента, когда Лугозвезд был бы один, чтобы пообщаться с ним вдвоем. Но удобной встречи не получилось. А все те мгновения, что старший воитель видел юного Лугозвезда, он не мог не переживать о том - предводитель явно выглядел слабее, чем луну тому назад. И это не могло не огорчать Молнелова, который с тяжелым сердцем сожалел, что не может снять с плеч предводителя хотя бы долю той ответственности, что он на себя взял...
Тем не менее, Молнелов смог изрядно отдохнуть после их возвращения с Невесомой в лагерь с кучей добычи, хотя он и потратил некоторое время на помощь в создании максимально мягкой подстилки из перьев и листьев для песочной кошки.
Вечер наступил также быстро, как сегодняшнее утро. И вот, Молнелов уже осматривал лагерь своим глазом. Кто где, кто о чем разговаривает... Жизнь кипела. Но почему-то сердце старшего воителя было очень неспокойно. Ему было словно... тяжело. Неизвестность ложилась на его плечи тяжелой ношей. Что таит в себе будущее?
Лугозвёзд позвал его одних из первых и, медленно, ленно и неспеша Молнелов шаг за шагом приблизился к палатке предводителя, всматриваясь в глаза и внешний вид того. Очевидно, что предводитель мучился. Его душу терзала та неподъемная ответственность, которая раз за разом всплывала в голове старшего воителя. Но Лугоцвет не этот кот. Да, ему было бы тяжело, но в его новом звании не было ничего, чтобы юный кот не выдержал. Быть может, он слишком не верил в себя. Даже излишне сильно. Со рта одноглазого кота в ответ на все пояснения Лугозвезда сорвался лишь сочувственный вздох.
Молнелов пошел последним, вглядываясь в небо, словно витая в облаках. Однако его голова и мысли работали на пределе. Он повернул голову в сторону уходящих котов, словно оценивая каждого по отдельности.
Бурелом... Определенно не вызывает ни малейшего доверия со стороны Молнелова. За ним надо следить. Но одной слежкой за глашатаем не ограничишься - бывшие и текущие клыковцы, словно гадюка в кустах - лишь ждут повода. Им, очевидно, не нравится мягкая политика Лугозвезда. Его паранойя отчасти оправдана. Однако глашатай в лице Бурелома... Он никогда не поймет этот выбор. Никогда.

Глушь - кошка, которая никогда не ратовала за одиночек или полукровок в племени. Он знал ее достаточно долго, чтобы примерно понимать, о чем она думает. А думает она... Точно не о том, чтобы доставить неприятностей сыну.
Ураган, брат Лугозвезда... Молнелов знаком с ним только по редким совместным охотам, да и когда они пересекались на тренировках. Он не знал, что думать об этом молодом воителе. Он знал, что тот излишне ретив даже в тренировочных боях, да и непомерно амбициозен, а его речи, по словам самого Лугозвезда уже во времена ученичества были о чистоте племени. Молнелов не знал Урагана слишком хорошо, поэтому, очевидно, плохо знаешь - проверяй. Доверия нет никакого.
Примерно такая же история с Крапивницей. Старший воитель кивнул, размышляя, что та уж точно не принадлежит к клыковцам. То событие, когда Молнелов потерял хорошего друга-воителя, а кошка обзавелась длинным ужасным шрамом, вряд ли она так просто забудет. Однако ее отношения конкретно к Лугозвезду Молнелов не знал. Кот тяжело вздохнул, чувствуя, как лапы наливаются свинцом. Пятерка котов, из которых старший воитель мог довериться в защите предводителя лишь одному. Неудача коснулась и его, видимо. Лугозвезд излишне доверчив. Семья, как известно, никогда не означает, что она не предаст. Случаи были. Если только ты доверяешь всей душой, как он доверяет Невесомой, стоит так делать. Быть может, Лугозвезд и вправду им всем доверился? В том числе своему старому наставнику, который, очевидно, с каждой луной становится лишь слабее и медленнее. И почему он только здесь?

Когда Бурелом приказал Невесомой и Колющему отправиться к границе с племенем Ветра, Молнелов неловко почувствовал укол в самое сердце. Но... Они сегодня погуляли и он мог оценить свою бывшую королеву. Невесомая не потеряла хватки, так что в случае чего должна защитить Колющего и себя. Воитель не думал, что с ними может что-то произойти, но почему-то страх не отпускал его душу. Более того - он словно издевался над душой Молнелова, трепя его. В мыслях так и появлялся злобный кот из Сумрачного леса, который шептал: "А что, если пока ты следишь за тем, чтобы маленький Лугозвездочек хорошенько спал, они, отправившись вдвоем, найдут барсука? Что с ними будет?"
"С ними все будет в порядке," - уверенно отвечал сам себе Молнелов, - "Невесомая  ни за что не проиграет какому-нибудь барсуку. Да и вряд ли кто-то опаснее его найдется тут"
Отвечал ли себе? Или успокаивал? Непонятно.... Он тяжело вздохнул и подошел к Глуши, игнорируя юных воителей и обращаясь к ней шепотом, не желая, чтобы Ураган, Крапивница или Бурелом это услышали.
- Глушь, ты знаешь беспокоюсь за Лугозвезда и, хоть я не являюсь его отцом, я могу понять твои чувства. Однако я прошу тебя также следить за Крапивницей и Ураганом также, как ты глядишь на меня и Бурелома, - прошептал он, - я могу довериться лишь тебе из всех присутствующих, потому что мы с тобой прошли уже не один десяток охот и ни один, ни два и не три сезона. Понимаю, что довериться предателю невозможно, поэтому я не прошу о твоем доверии ко мне, - он вздохнул, после чего направился к Бурелому к подножию скалы и посмотрел на глашатая, явно собираясь с ним заговорить.
- Поздравляю с твоими новыми обязанностями и тяготами, Бурелом, - сухо произнес Молнелов, - что собираешься с ними делать? Расскажи, что ты чувствуешь. Я разговаривал с последним глашатаем еще во времена своей далекой юности, когда им был еще твой брат. Мне интересно, что в таких ситуациях ощущают коты, - произнес старший воитель, - какова на вкус власть, подобная той, что была у твоего брата? - закончил он прямым вопросом и недоверчиво глядя единственным своим глазом на новоиспеченного глашатая с некоторым вызовом, словно спрашивая: "Сможешь ли ты ответить на мои вопросы без утайки, Бурелом?"

Отредактировано Молнелов (24.03.2025 23:57:51)

Номинально с тренировки →

Не привыкшее к столь огромным нагрузкам тело болело - как же непохожи были эти ощущения после игровых потасовок. В детстве все явно было значительно проще - на тебя не давила ответственность за племя, за брата и теперь даже за любое действие нового наставника... но детство кончилось с появлением нового имени. и Колющий все боялся, что рано или поздно он пойме. что не готов к такому, что не выдержит. Но должен. Ради Игольчатого, чтобы хотя бы с ним все было хорошо в этом неизвестном хаосе взрослости, где ему самому, скорее всего, придется взять на себя роль чуть более взрослого... чтобы смог поддержать, защитить, не подвести надежды семьи.

Но стоило отдать должное глашатаю - он их с братом не жалел, потому что они новички. Видел в них взрослых, а именно этого близнецы и желали все то время, что просидели в детской. Ничего... скоро они оба привыкнут, научатся еще многому, и эта боль сойдет на нет за практикой. Так им говорил отец. Колющий уже не мог дождаться, когда пройдет, когда можно будет снова броситься в состояние боевого азарта и, как в старые добрые, но по-новому. Он не ожидал от себя, насколько он хотел этой боли снова, насколько он хотел почувствовать свою силу по-настоящему... насколько ему хотелось узнать лучше и учителя - даже если не подружатся, то серый котик был намерен сделать все возможное, чтобы они могли взаимно друг друга уважать. Да, сначала показался Бурелом ему жутким, и все-таки Колющему хотелось понять его, хотелось верить, что первое впечатление его, как и всегда в тех случаях, когда он торопится, обманчиво. А торопиться младший близнец очень не любил.

Возвращались юнцы подуставшие, но весёлые, но лишь стоило их небольшому отряду зайти, как вышедший из палатки Лугозвёзд гласно подозвал к себе и Бурелома, и Молнелова, и это явно заставило серого котика поднапрячься. Перевел отливающий синевой взгляд на Игольчатого, не скрывая тревоги, но при этом все равно улыбнулся и потрепал братца хвостом, дескать "я уверен, ничего серьезного не случилось, главное, что нам до этого было весело, верно?"

Краем глаза выцепил и Шиповинку с Глушью, что вернулись с обхода границ - Бурелом прямо сказал близнецам, что они сами сходят отдельно со своим наставником каждый, а сегодня они занимались боевыми приемами... и, если честно, такой расклад Колющего лично устроил, хоть в глубине души уже чуть завидовал сестре, что удалось ей посмотреть на территорию, какой она была на самом деле необъятной. Но ей он лишь улыбнулся, поймав ее подобный отцовскому взгляд - как бы Игольчатый с Шиповинкой не ссорились, Колющий был рядом, чтобы поддержать обоих. И сейчас поддержит, если потребуется - будет держать их лапами за шкирки, но мира добьется, меча молнии из синющих глаз.

Вновь перевёл взгляд на собравшихся подле предводителя и прищурился. "Понимать бы, о чем они говорят... подслушать, мышь побери, хочется, но... колется, особенно после всего что я решил насчет Бурелома," - усмехнулся про себя котик, убирая хвост со спины братца, негласно давая ему волю делать, что вздумается. Игольчатому-то подставляться попростительней, чем Колющему, так что если кто и станет действовать, сформировав в голове план, так это он. Но при этом серый котик окинул близнеца строгим взором, ясно дающий тому понять, чтобы тот был осторожен, прежде чем, наконец, отойти от него, дать свободно вздохнуть.

Тем временем, закончив совещаться с Лугозвёздом, наставник отвернулся ото всех, принявшись давать всем указания. К внутренней теплой радости Колющего, его все-таки решили отправить к границе, и ни с кем, но с мамой! Ушки котика вскинулись в радостной эйфории... хотя бы до тех пор, пока тот не решился услышать и прочую часть речи Бурелома. Слух зацепился за резкий запрет на выход из лагеря бывшим последователям Клыка Звёзд. Как будто тех принимали за котят, на что оруженосец фыркнул. О клыковцах Колющий слышал лишь мельком, но раньше его это волновало не настолько - его интересовали лишь котячьи игры и букашки, как и брата, но не политика. Но Игольчатый был прав... если они хотят считаться взрослыми, то и знаний чураться не должны. А в голове уже зрел план, как выяснить побольше...

Подошла к нему Невесомая, хихикая и касаясь макушки Колющего носом, отчего тот прижал уши и смутился, улыбаясь при этом. Посмеялся над шуткой тоже - как бы то ни было, мать он всегда был рад видеть, а уж бросить первый взор за границы вместе с ней - верх мечтаний!

- Гонял и еще как, но я все еще бодр и весел, готов идти дальше! - промурлыкал ученик, нежно касаясь хвостом бока палевой кошки, - ух, сколько этим ветровым мы набросаем - лунами чистить будут!

Но лишь стоило им выйти за пределы слышимости, Колющий посерьезнел, обратил чистый взор на Невесомую... и решил, что стоит рубить с плеча, чем подходить издалека.

- Мама... - со вздохом начал он, словно набираясь смелости, - ты можешь рассказать мне чуть больше про... последователей Клыка Звёзд, так их назвали? Тех самых, что в лагере остались?.. я просто хочу понять больше о них, стоило ли их так сильно придавливать? - серый оруженосец вновь прижал к голове уши, словно спрашивал что-то запретное... может, так оно и было. Но не попытаться узнать информацию, что им было раньше не положено знать в силу возраста, он не мог. Если он хочет исполнить просьбу отца... то должен ведать обо всем, иметь глаза и уши...

→ Камень Мудрости

[indent]Пятнистый весь извёлся, у него даже усики задрожали от жгучей досады. Мало того, что Лугозвёзд раздаёт указания, действуя при этом бездумно и малодушно, так ещё все кругом не обращают внимания на его, Урагана, выдающуюся персону. Да как у них духа хватает поступать так с ним, потомком предводителя, чистокровнейшим Грозовым котом, таким ярким и изобретательным, ну просто призванным для лидерства и влияния? Бурелом – а между прочим, Ураган с трудом собрал остатки терпения, чтобы проявить к нему уважение и промолчать – и вовсе на него не взглянул, важно раздавая указания, будто он всё на свете знает. Глушь хоть и выглядела довольной репликой сына, от чего тот горделиво распушил грудь, тут же спустила его с небес на землю неуловимым толчком в бок, от которого он в один миг почувствовал себя маленьким и незначительным. Что ещё хуже, остальные тоже почему-то не растворились в восхищении от его остроумия.
[indent]Эмоции захлестнули его с головой, и он сам в них запутался; здравый смысл остался где-то в стороне, как это часто бывает с такими порывистыми особями. Куда там взвешенно рассуждать о перспективах – нет-нет, сейчас надо во что бы то ни стало вернуть к себе уважение и признание, ведь он мнил себя тем ещё избранником Звёзд. 

[indent]– Я просто пошутил! – ядовито прошипел Ураган вслед плетущемуся в палатку брату, срывая на нём злость. Он редко открыто шёл против матери, но сейчас, сгорающий от недобрых чувств, проигнорировал её намёк и не смог закрыть рот. Закатив глаза, он рассержено дёрнул плечом. Нет бы посмеяться, а этот вечно обижается и реагирует на шутки так, будто он ранимая озлобленная кошка.

[indent]Стараясь опустить вздутую спину и уложить обратно распухший хвост, Ураган попытался сбросить пылкое негодование – всё же нужно было держать лицо. Он демонстративно вскинул голову, возвёл глаза к небу со скучающим видом, усердно зевнул и лёг вдали от всех, будто ему всё это вовсе не интересно. Хватило его ненадолго – видя, как Молнелов доверительно разговаривает с Глушью, Ураган нервно подскочил и приблизился к ним, натянув улыбку. Нет, не может он допустить, чтобы без него что-то обсуждалось.
[indent]– Вы так серьёзно тут всё обсуждаете… может, попросим совета у Звёздного племени?  – бесцеремонно вторгнулся было он в диалог, но не успел – Молнелов уже ушёл разговаривать с Буреломом, ироничная фраза вряд ли долетела даже до его спины. Ураган больше не мог терпеть: что за напасть такая, нигде нет простора для его пылких речей и великолепного участия!

[indent]– Мама, ты видишь, как слаб Лугозвёзд? Как он во всём сомневается, а если и делает что-то – то нерешительно и глупо, как котёнок? Как он вообще будет предводителем? Ощущение, что его девять жизней истратились, пока он спал в своей палатке. Видишь, как он податлив, причём слушается не тебя, а кого попало? Глядишь, завтра отправимся на битву с тремя племенами, потому что ему так сказал Бурелом. – противнейшим и высоким от досады голосом промяукал он матери, тесно прижавшись к ней и присев на уши. Он позволял себе быть таким тошнотворным нытиком только при Глуши, будучи уверен, что его любят со всеми недостатками. Слишком эмоциональный и импульсивный, чтобы расчётливо планировать, он был склонен сбрасывать ответственность за неугодный жребий на кого-то другого. Вот и теперь, жалуясь матери, он подсознательно ждал от неё каких-то решений. – Мы позволим этому продолжаться? Может, сделаем с этим хоть что-нибудь, вместо того, чтобы просто сидеть сложа лапы?
[indent]При Глуши Ураган даже не пытался делать вид, что беспокоится о брате – просто гнул свою эгоистичную линию. Его взгляд снова скользнул к Бурелому. Ни на кого не смотрит, важный, серьёзный, мыслящий – такой, каким бы Урагану в глубине души ужасно хотелось стать. Это мечты, а вот в реальности…

[indent]Он напряг свой мозг, обычно сладко спящий, и попробовал сам оценить обстановку. Ему не нравилось, что Лугозвёзд стал новым предводителем; к этому выбору у него возникало много вопросов и даже претензий. Ему также не нравилось, что вокруг брата сгустились тучи: казалось, каждый видит его слабость и хочет ею воспользоваться. В таких условиях молодой воитель чувствовал себя очень уязвимо, потому что это ставило под удар всю его семью и подрывало авторитет. К взглядам клыковцев Ураган относился с осторожностью, особенно сильно не вникал, ведомый больше своей матерью, чем какими-либо течениями. Но вот что странно: он ощущал любопытство и едва сдерживаемый трепет при мысли об этом тайном и некогда властном круге. Тем не менее, бывшие члены этого круга сохраняли влияние в племени и усиливали нестабильность.
[indent]Наблюдать – пожалуй, это сейчас лучшее для него решение. Постараться замечать каждый взгляд, слово и движение, напрягать извилины, чтобы анализировать и – даже так! – планировать.
[indent]Не торопясь слезать с уха матери, Ураган недоверчиво прищурился, картинно осматривая собравшуюся компанию. Особенно он выглядывал Бурелома – жаль только, что тот вряд ли замечал эти отчаянные усилия.

Отредактировано Ураган (30.03.2025 17:47:06)

Уши Бурелома повернулись на звук, когда он уловил приближающиеся шаги. Молнелов подсел к нему. Глашатай поднял на него ничего не выражающий взгляд. Первая партия была проиграна, и в глубине души он чувствовал себя уязвленным, но сейчас необходимо было сосредоточиться не на этом — и он сосредоточился.

— Поздравляю с твоими новыми обязанностями и тяготами, Бурелом, — кот лёгким поклоном поблагодарил Молнелова. Такой же пустой долг вежливости, как и эти поздравления. — Что собираешься с ними делать? Расскажи, что ты чувствуешь. Я разговаривал с последним глашатаем еще во времена своей далекой юности, когда им был еще твой брат. Мне интересно, что в таких ситуациях ощущают коты, какова на вкус власть, подобная той, что была у твоего брата?

— Солёная, — лицо кота осталось абсолютно каменным, но, кажется, он только что пошутил. Или нет.

— Я собираюсь сделать Грозовое племя сильным, как и обещал. Во всяком случае, приложу к этому все усилия. Одной власти глашатая, конечно же, недостаточно для этого. Сперва нужно добиться того, чтобы каждый член племени начал понимать, какую выгоду он может принести, находясь на своем месте. Включая Лугозвёзда, естественно. Здесь есть, с чем поработать, — совершенно не стесняясь того, что говорит с одним из самых близких Лугозвёзду котов и того, что его могут услышать все остальные близкие, ответил Бурелом. Он знал, что абсолютно прав, и даже что-то придумывать и кривить душой не было необходимости. — Конечно, я чувствую предвкушение, и ответственность, и азарт. Но это абсолютно не важно, когда понимаешь, куда и как быстро нужно двигаться. Это как на охоте. Поддашься своим чувствам — ничего не поймаешь, согласен?

Разговор с другой стороны от уступа набирал обороты. Там сидели Глушь и Ураган, и у последнего, кажется, начинали сдавать нервы. Чего доброго, заставит любимого брата в панике проснуться и побежать выяснять, не убили ли кого-то за ту минуту, которую он проспал. Бурелом чуть наклонил голову, бросая на них взгляд мимо плеча Молнелова, и встретился ровно со взглядом Урагана. Прямо с его напоказ выстроенным лицом, слишком явно отражающим, что у него на душе на самом деле. Когда-то давно Бурелом мог бы понять его чувства; когда ещё с наивным юношеским максимализмом думал, что сравнивать себя с кем-либо — не дохлый номер. Оставалось только пожелать того же разошедшемуся Урагану.

— Я думал, будет поприятнее на вкус. Соленое не такое уж и приятное.
— Разве? — риторически спросил Бурелом и пожал плечами. Возможно, свежая дичь для Молнелова не имела того явного солоноватого привкуса, который Бурелом в ней выделял и наслаждался.

Видимо, заметив мимолётный взгляд на Урагана, Молнелов воспользовался своими превосходящими размерами и передвинулся так, чтобы закрыть Бурелому обзор. Последний мгновенно проглотил вспыхнувшее желание причесать его когтями  — не потому, что Ураган был ему так уж интересен, а потому, что воспринял это движение как попытку приравнять его к пленнику в своем племени. До вчерашнего дня Бурелом ещё мог почувствовать себя соответствующе, но сегодня он был уже глашатаем. Он не шевельнулся для того, чтобы вернуть себе потерянный ракурс, но переведенный на Молнелова взгляд пару мгновений обещал ему чего-нибудь нехорошего. Бурелом жалел об этой минутной слабости, необходимо было держать себя в лапах.

— Мы все рождаемся с одной целью и умираем за неё же. Это служение на благо племени. Каждый воин это понимает. Тех, кто не знает, как это делать лучше, нужно обучить. А те, кто не хочет видеть рядом с собой соплеменников, выстраивают препятствия на пути к сильному племени; они либо глупцы, либо предатели, и уже в зависимости от этого должны приниматься решения об их дальнейшей судьбе.

За лицом Молнелова наблюдать было интересно. Оно выдавало много информации. Впрочем, Бурелом не позволял себе обманываться, он был уверен, что кот вроде Молнелова, прошедший разных, как огонь и вода, предводителей, должен неплохо играть эмоциями. Наверняка он, как и Бурелом, разрешал посторонним увидеть только то, что ему самому было нужно. Вот его возвышенная грусть испепелилась гневом, и глашатай получил доли секунды на подготовку к тому, куда поведет новый виток разговора. Конечно же, Клык Звёзд и его болезненные удары по своему же племени.

— Мой брат увлёкся своей идеей и потерял связь с реальностью, — это было очень просто. — Он забыл, что нельзя запираться в своём мире, когда внешний настолько силён. Это его и сгубило, как лидера, ещё задолго до исчезновения. Если бы он изначально был более дальновиден, и если бы при этом соплеменники имели смелость его поддерживать до конца, не теряя веру на половине пути, кто знает, может, Грозовое племя сейчас стояло бы на вершине леса. Но Клык Звёзд допустил много ошибок; он за это поплатился, а нам остаётся только учиться на них, вот что я думаю. А чувства у него были. Возможно, ты бы это понял, если бы отвернулся от него позже или смотрел бы внимательнее. Только этим чувствам было не позавидовать. Я считаю, что бы ты ни испытывал, важно держать это в когтях, иначе та же любовь может сгубить кого угодно не нежнее, чем злость убийцы. К примеру... посмотри: моя семья уничтожена. Но я здесь, я глашатай и готов жить дальше и бороться за свои идеалы. А если бы кто-нибудь взял и уничтожил твою семью — хоть сейчас, пока они в патруле, — где бы ты был, что бы делал, что чувствовал?

› Начало игры ‹

[indent]День неумолимо сменялся вечером. Солнце опускалось за верхушки деревьев, жадно касаясь боками горизонта, будто желало поскорее прилечь и отдохнуть после целого дня, что грело собой лес вокруг озера котов-воителей. Пока светило стремилось на покой, отдать пост луне, что заменит его ночью, один кот Грозового племени совершенно не стремился отдыхать.
[indent]Ветроцап лежал около каменной насыпи, что у стены оврага, тщательно вылизываясь. Какая-то гадкая заноза застряла у него между когтей: воитель старался подцепить ее зубами, недовольно пыхтя в процессе.
[indent]Весь день полосатый кот ничем, по сути, не занимался. Лишь вышел с рассветом на охоту, принес в племя лакомый кусочек, а потом шатался по лесу, разминая лапы. Бесцельный, бесполезный день - более того, даже вредный! До Ветроцапа по возвращению сразу дошли новости, что Колючка и Иголка - а теперь Колющий и Игольчатый - дети Невесомой, в которых течет кровь домашней кошки, стали оруженосцами. Ветроцап не знал, о чем злиться больше: о том, что эта грязнокровка запустила свои лапы в племя так далеко, что очередной ее помет будет мозолить настоящим воителям глаза, или о том, что Ветроцапу опять не доверили котенка на обучение? Оба этих поразительных недоразумения раздражали воителя примерно в равной степени, но он пока держал себя в лапах и не фыркал от недовольства при каждом случае. Еще и Лугозвёзд со своим глашатаем и приближенными воителями о чем-то шептался, будто старейшины, жалующиеся друг другу на жизнь. Будет ли в этом племени хоть что-то сделано, как подобает у воителей?
[indent]От раздумий о несправедливости Ветроцапа оторвал окрик Бурелома.
[indent]- Невесомая, возьми с собой Колющего. На сегодня осталось проверить границу с племенем Ветра, это будет ваша задача. Лужебок отвечает за охоту, кроме его патруля охотников больше не будет. - раздавал указы глашатай с важным видом. "Вот оно! Попрошу-ка Бурелома и меня назначить в патруль, хоть сделаю что-нибудь полезное..." подумал было серый воитель, уже даже подскочил на лапы, позабыв про занозу между когтями - а она даже и не болела - как глашатай продолжил, - Все бывшие последователи Клыка Звёзд по распоряжению Лугозвёзда останутся в лагере!
[indent]Ветроцап остановился с поднятой для шага лапой, забавно нахмурившись. Это что получается, Лугозвёзд запер в лагере добрую половину племени?.. Прищурив янтарные глаза, Ветроцап с хмурым видом осмотрел тех, с кем только что шушукался сбежавший в свою палатку предводитель - так они не просто бездельники, что чешут языками... - Надзиратели! - возмущенно шикнул полосатый кот себе под нос, вздыбив загривок. Да как этот мышеголовый вообще додумался до такого?! Запереть соплеменников в лагере, да еще так открыто объявить об этом: считай, во всеуслышание объявить о своем недоверии! "Дурак. Мышеголовый дурак!" ругался про себя Ветроцап, сердито насупившись.
[indent]Воитель заставил себя пригладить шерстку и выпрямиться. Еще он будет показывать перед Лугозвёздовыми прихвостнями свое недовольство. Нет уж, не дождутся! Ветроцап подошел к Бурелому с Молнеловом, что как-то странно переглядывались друг с другом и о чем-то шептались, не стесняясь перебить старших.
[indent]- Бурелом, поставишь меня в рассветный патруль? - прямо попросил Ветроцап глашатая, повыше задрав подбородок, чтобы не выглядеть в собственном лагере зашуганным пленником. - Надеюсь, Лугозвёзд не планирует держать племя в овраге целый день. Так можно мхом покрыться!
[indent]Краем глаза Ветроцап заметил Урагана, что о чем-то шептался со своей матерью, но только дернул ухом, не обращая на приятеля особого внимания. Бурый кот выглядел так, будто ему в подстилку подложили не то что колючку, а целого ежа - взъерошенный и чем-то недовольный. Не так уж и важно: Ураган всегда такой. По крайней мере, в глазах Ветроцапа.

[indent]Независимость от… кого?

[indent]Ураган не привык думать наперёд. Если быть честнее, он вообще не привык думать. Увлечённый первым порывом, он спешил, терял последовательность, слушал вполуха и делал хоть что-нибудь – лишь бы не оставаться в тягостном ожидании. Он не был спокоен, мудр и гибок в своём мышлении. У него сложились твёрдые, узкие убеждения, которыми он слепо гордился и которым уверенно следовал: лавры достаются лишь тому, кто имеет власть; власть – удел сильных, преданных племени и чистых по крови; а обладающий властью – свободен, самостоятелен и делает ровно то, что пожелает. Мечтая о влиянии и признании, он не мыслил, зачем ему эта роскошь и что он будет с ней делать.

[indent]– Глушь! – произнёс он с надрывом, не выдерживая суровой правды её слов. Она была так спокойна, мудра и сдержана, пока его сердце горело от несправедливости. – Власть – не служение, это – возможность. Не Звёзды и не племя ведут нас сквозь бури. Я с трудом могу вспомнить, когда мягкость и доброта приводили к победе.
[indent]Он подумал о Мятнозвёзде, который теперь уже сам примкнул к Звёздному племени. Был ли он искренне любим племенем и оценён по достоинству? Затем мысли коснулись родного отца, слишком нежного и податливого, и сердце сжалось по старой привычке. Удивительно, как любовь к родным смешивалась в нём с гневом и презрением. Счастлив ли был отец?
[indent]– Ведёт тот, кто действует, причём действует смело, не боясь запачкать лапы или спать без стражей у пещеры. Лугозвёздом легко управлять – им всем кажется это удобным. Сейчас всё хорошо, но что будет, когда в племени наступит голод, или чужаки осмелятся вступить на наши земли? Неужели они позовут… его? Неужели не усомнятся, не задумаются о ком-то другом?
[indent]Он возмущённо обвёл взглядом воителей на поляне, и ему показалось, что каждый шёпот вокруг них был посвящён предводителю. Зубы сжались в оскал. Слова Глуши возымели своё действие: он пообещал себе, что никому не позволит обидеть брата. Он вдруг снова исполнился сильной любви и жалости к этому хрупкому, по-котячьи доброму котику. Лугозвёзд, Глушь и даже отец — все они вдруг стали единственными, кто действительно имел значение. Мысль о них грела душу, и он ясно ощущал: есть только они и холодный, враждебный мир, которому придётся противостоять.

[indent]Когда Глушь поднялась с места, он осмотрел её исподлобья и понял: хватит. Она и так непривычно долго выслушивала его стенания.
[indent]Ураган замер, поёжившись от холодного и глухого одиночества.
[indent]Всё началось не с желания власти. Всё началось с неизбывной тоски по любви и признанию. Где-то в самой глубине души он хотел, чтобы она поверила в него и посчитала достойным. А следом за ней – и всё племя.

[indent]Он приблизился к матери и улыбнулся, будто этого разговора между ними не было. Слишком отходчив и порывист был этот воитель, и к нему быстро вернулось привычное веселье.
[indent]На слова о палатках он хитро сощурил глаза.
[indent]– А я-то думал, что предводитель и его семья должны быть честными с племенем, – сказал он с притворно-благородным выражением морды. Жёлтые глаза блеснули в темноте – на самом деле он загорелся идеей Глуши. – С каждым днём всё теплее, и я соскучился по семейным прогулкам на свежем воздухе. Мы можем как-нибудь пройтись и случайно оказаться у стен.

[indent]Прохладный ветер усилился, и Ураган довольно улёгся, подставляя ему шерсть и вытянув лапы. От былой ярости не осталось и следа. Следуя за взглядом матери, он лениво посмотрел на Ветроцапа, который вышел из воинской палатки и приблизился к Бурелому и Молнелову.
[indent]– Вполне нормальный кот. Кучу с дичью пополняет, от патрулей не отлынивает. Мы ладим. – Ураган сказал это не потому, что хотел съязвить. В его прямой картине мира он являлся центром вселенной, а все остальные – приятным дополнением к нему. Так что воин не особо заботился о чтении чужих голов, даже если это были головы его приятелей. К тому же, обладая незавидным уровнем эмпатии и красноречием, он с трудом мог рассказать о своём взгляде на кого-либо. – Ты думаешь, он может быть опасен? По мне так, он хорошо исполняет чужие приказы, но вряд ли проявит инициативу.
[indent]Ветроцап с детства был его соседом по палатке, и они неплохо сошлись характерами. Оба общительные, оба мыслящие в рамках своих правил и осуждающие инакомыслие, оба деятельные, преданные и активные. Правда, Ветроцап часто раздражал его: глядя на серого соплеменника, он будто смотрелся в лужу и с досадой видел самого себя. Между ними была только одна существенная разница, и Ураган, как просто скроенный кот, отказывался придавать этому значение: Ветроцап был учеником Бурелома и – всего-то лишь – одним из изоляционистов.
[indent]Глядя, как бойко Ветроцап подскочил к Бурелому и вторгся в разговор старших, Ураган почувствовал укол раздражения. Пока он избегал даже взглянуть на брата Клыка Звёзд, этот пушистик преспокойно разговаривал с ним и выглядел так, будто они очень близки. Завидно.