> Гнёзда двуногих
Возвращение домой в этот раз не было таким приятным, какиим оно всегда бывает. Весь путь глашатай не оборачивался, не прислушивался к шагам позади — его зеленые глаза устремились далеко вперед, разглядывая в сумраке окружение. Волчеягодник понимал, что их патруль задержался. Вернуться следовало гораздо раньше; наверняка Ежовница, Хитроглазка и Зайцёзвезд уже в лагере, а целительские запасы достаточно пополнены нужными и недостающими элементами.
Лапы были напряжены настолько, что в почву впивались острые когти. О чем они вообще думали, когда вступали в полноценный разговор с котятами какой-то там домашней киски? Нужно было сразу припугнуть их, не пытаясь узнать причины побега из дома. Они лишь дети, но почему-то Волчеягодник в моменте увлекся что Дианой, что Артемисом. Их имена крутились на языке, и это лишь больше начинало раздражать.
Совершать какие-то ошибки нормально, ведь не ошибается лишь тот, кто ничего не делает, но Волчеягодник себя сильно корил. Теперь нужно как-то доложить предводителю о найденных котятах, а также о том, что они знают о лесных племенах. Стоит ли говорить о том, что Диана вообще загорелась желанием примкнуть к "дикарям"? Опять вопросов больше, чем ответов.
— Жучишка, — как только все переступили вход в Лагерь, Волчеягодник на мгновение остановился, но все также не обернулся. — Узнай у старейшин, нужна ли им какая-то помощь. После спать. Завтра утром я зайду за тобой.
Коротким кивком попрощался с Горицветом и Пестрокрылой, а затем пулей устремился к Палатке предводителя. Кому-то нужно было высказать хотя бы часть внутренней тревоги, и, к счастью или нет, этим "кем-то" окажется Зайцёзвезд.
> Главная поляна (номинально)
Ветви кустарника больно ударили Волчеягодника по морде — он не пригнулся, когда зашел внутрь. Однажды это место можно будет назвать домом, но ни разу за все свои луны он даже не подумал об этом. Хоть глашатай и опытен, он все еще цепляется за каждый совет своего лидера. Верит, что вместе им суждено провести в таких партнерских взаимоотношениях еще много лун.
— Мы задержались. Есть что поведать.
После Волчеягодник беспокойно повертел головой, пытаясь понять, куда ему лучше будет присесть. Казалось, что сейчас не время, но ждать до рассвета нет возможности. Во-первых, Зайцёзвезд должен знать о результатах своего поручения. Во-вторых, тревога сожрет Волчеягодника целиком за ночь, не оставит даже косточки.
— Кошка, которая живет у двуногих, принесла котят. Котята достаточно любопытные и активные, — закручивал, словно сказку пишет. Пытается быть аккуратным в каждом слове. — Это они трутся возле границ. Ничего такого, только если мать их не появится. Одна из котят, Диана, даже изъявила желание в племя к нам попасть.
После Волчеягодник замолчал, внимательно наблюдая за реакцией предводителя.
Вспоминая разговор, который произошел в день посвящения Волчеягодника в глашатаи, ответ Зайцёзвезда может быть крайне отличным от того, какой Волчеягодник сам себе надумал. Укрыл лапы хвостом, чутка сгорбился и нахмурился.

Он знал.
Конечно, он знал, что это его котята. Он просто делал вид, что не знал. Близость с Селеной воспринималась больше как порыв отчаянья, нежели ошибка — он был одинок, и никто, кроме домашней кошки, не смог закрыть ту глубокую дыру в душе. Она появилась внезапно, но ушла также быстро, не дав Волчеягоднику даже шанса на исправление.
Были ли хоть какие-то чувства? Да, были. Любовью это было назвать сложно, но сильная симпатия, переросшая в уважение, точно присутствовала. На момент Волчеягодник даже призадумался о правильности Воинского закона, который заставляет лесных котов порицать тех, кто был рожден не на суровых пустошах, а под молочным боком матерей, чья жизнь полностью подвластна двуногим.
Селена отличалась от всех одиночек, что встречал Волчеягодник.
Этим она и привлекала.
По телу прошлась волна мурашек, а истерика, что мгновением ранее буквально разрывала весь мозг, прекратилась. Осталось лишь бешенство. Бешенство от осознания, которое пришло гораздо позже, чем следовало. Артемис и Диана — дети Волчеягодника, его продолжение рода. Что они умеют? Думается, что ничего.
Много лун назад Селена и Волчеягодник не смогли прийти к общему знаменателю: она отказалась уйти в лес, а он отказался его покидать. Им не суждено быть вместе, хотя мягкая политика Зайцезвёзда, возможно, смогла бы дать "зеленый свет" этим чувствам, если бы тогдашний старший воитель привел в лагерь беременную подругу.
— Эти котята — не ошибка. Это был мой осознанный выбор.
Больше Волчеягодник не знал что сказать, но и оправдываться он не собирался. Если Зайцезвёзд все знал, но тогда не прогнал своего глашатая прочь, то и сейчас он этого не сделает. Это сильно ударит по безопасности племени, ведь крапчатый, признаем все разом, отлично справляется со своими обязанностями.
— Но они не выживут в лесу. Их мать слишком домашняя, наверняка воспитывались Диана и Артемис подстать детенышам двуногих, — взял небольшую паузу, так как говорил на одном дыхании. — Я всегда был и буду верен племени.
Зеленые глаза округлились, привыкли к полумраку палатки.
Все обязательно нормализуется, и сам Волчеягодник сможет найти выход из этой ситуации. Он сможет оберегать котят, не нарушая при этом лесных правил. Но никто не должен знать об этом, иначе это ударит по репутации глашатая. Отец Волчеягодника сейчас должен поперхнуться от столь негативных для него новостей, а мать сума сойдет, если узнает.
Пусть остается так, как было — они там, а он тут.

На какие-либо эмоции сил не осталось, поэтому Волчеягодник смирился с тем, что сказал его лидер. Зайцезвёзд повел себя красиво, словно переиграл ситуацию в свою сторону. Предводитель не злился, не выражал негатив, не отчитывал глашатая, но самое главное — не изгнал крапчатого из племени за нарушение Воинского закона.
Всю жизнь Волчеягодник следовал негласным лесным правилам, ведь это было впитано еще с молоком матери. Его родители — чистокровные ветряки, гордившиеся своей семейной историей с обеих сторон. Их дети должны были продолжить этот путь, поэтому и воспитание было строгим, чуть ли не пропагандирующим. В какой момент все пошло не по плану?
Возвращаясь в прошлое, можно всем сердцем прочувствовать одиночество и боль Волчеягодника, и он сам не смог справиться с горем потери. Так и появились на свет Диана и Артемис; дети, чья плоть и кровь были сформированы из боли и беспомощности отца, но и из смелости и добродушия матери.
— ...Хотя, наверное, твои слова и действия говорят о том, что ты хочешь защитить этих котят, обрекая их на беззаботную и унылую жизнь игрушек Двуногих... — Волчеягодник лишь молча покачал головой, словно принимая истину, которая безмолвно витала в воздухе, но была озвучена Зайцезвёздом.
Да, глашатай действительно хотел защитить своих детей от тяжести воинской жизни, но было в этом кое-что еще, более циничное и эгоистичное. Если тайна всегда становится явной, то однажды кто-то сможет узнать всю правду о происхождении Дианы и Артемиса, о том, кто их настоящий отец. Селена, думается, совсем не рассказывала котятам о своем прошлом, поэтому Волчеягодника и не узнали на границе — глашатай всегда выделяется на фоне соплеменников крупным размером, крапчатой шерстью, тяжелым басистым голосом. 
— Не попробуешь — не узнаешь... — Волчеягодник ухмыльнулся. Он-то уж точно попробовал, да вот и узнал уже даже. Правда последствия чаще всего бывают негативными от такого рода авантюр, а принимать их и, главное, жить с ними гораздо сложнее, чем кажется.
Затем Зайцезвёзд отпустил Волчеягодника отдыхать. Еще какое-то время глашатай посидел, пытаясь собраться с мыслями, а после резким движением встал. На выходе из палатки затормозил, словно хотел что-то сказать, но сдержался — ограничился лишь кивком головы.
Нужно было пройтись, размять затекшие лапы.
В очередной раз Волчеягодник сбегает от своих проблем, от своих соплеменников, ведь путь он держит куда-то, а куда не знает сам. Пусть лапы, не знающие усталости, сами ведут хозяина.
> Вересковая пустошь

--> спустя некоторое время после возвращения Зайцезвёзда с утренней прогулки с Малиновкой

Малиновка несколько успокоила сердце Зайцезвёзда, и он с умиротворением заснул. Тёплое солнце так разнежило его, что утомлённый организм угомонился и позволил предводителю провалиться в мир сновидений.

Во сне к нему пришла Змеебока. Глубоко беременная, она прижалась к брату своим раздутым бочком и замурлыкала что-то ободряющее. С каждой из сестёр у Зайцесвета были особые отношения, и со Змеебокой они, оба темпераментные и вспыльчивые, хорошо понимали друг друга и находили нужные слова, чтобы поддержать сиблинга. Рядом с сестрой было хорошо и тепло, котята толкались, будто стараясь дотронуться до дяди. Это был приятный сон.

— Зайцезвёзд? — кто-то позвал его из тумана. Голос выдернул Зайцезвёзда из сна, но его сознание оставалось рядом с сестрой, стараясь зацепиться за времена, когда близкие были живы. Он кое-как продрал глаза и мутным взором уставился в темноту, где призывно мерцал чей-то расплывчатый силуэт.

- Змеебока? Не уходи, останься со мной, - хрипло промяукал Зайцезвёзд, звуча жалко, как слепой котёнок. Он протянул дрожащую лапу, стараясь дотронуться до сестры... Но это было невозможно. Змеебока давно умерла. Перед предводителем стоял Волчеягодник - как обычно, суровый и непоколебимый. - А, это ты, - голос бурого старика звучал расстроенно - он узнал глашатого и испытал разочарование. Не потому, что крапчатый кот был тем, кого он не хотел видеть, а оттого, что не был тем, кого желал чувствовать рядом с собой прямо сейчас.

Зайцезвёзд потряс головой, стараясь вернуться в реальность окончательно. Это было неожиданно сложно. Мозг сопротивлялся, будто старался убедить себя, что безопаснее будет остаться в мире грёз. Кот ощущал себя странно, будто одновременно был и молодым воителем, жившим во временах, когда трава была зеленее, а котята крепче, и дряхлым стариком, который разваливался на части.

- Я переоценил себя. Я думал, что смогу быть непоколебимым до конца, но с прошедшего Сезона Голых Деревьев я сильно сдал... - он покачал головой, вспоминая, каким бодрым был, бегая по замёрзшему лесу с целительницами. Это было так давно... Или недавно? Время упорно не желало становиться линейным в его сознании. Он вновь услышал мурлыканье Змеебоки будто наяву и неверяще уставился куда-то в стену. Помутнение вновь захлестнуло его, контуры чёрно-белого глашатого размылись, превращаясь в силуэт беременной сестры. - Мне страшно, Змеебока! Что мне делать? Как я могу защитить своё племя, продлить его мирное существование, спасти твоих котят? Почему мои лапы дрожат? Почему моё тело так болит? Помоги мне! - взмолился он, опустив голову и уткнувшись в вонючую старую подстилку. Он чувствовал, что что-то не так, но был будто бы заперт внутри собственной головы. Разум, его самый надёжный союзник, под натиском старости и потрясений был уже не таким крепким и предавал Зайцезвёзда. Он боялся этого больше всего на свете. Как он мог разговаривать с сестрой, не находясь в Звёздном племени? Или он сам в Звёздном племени? Или Звёздное племя спустилось? Зайцезвёзд застонал, стараясь прийти в себя, и сильно стукнулся головой о земляной пол. Это немного помогло. Отрезвило, но несчастная голова, встретившаяся вчера с жёсткими корнями, вновь заныла. Контуры Змеебоки вновь изменились, став Волчеягодником, застывшим в недоумении. - Это невыносимо, Волчеягодник. В мыслях всё смешалось, сопротивляться всё сложнее. Такое бывало... Ненадолго. Но теперь мне кажется, я теряю себя. Что нам делать? - он неожиданно трезво посмотрел на глашатого; во взгляде читалась боль и сожаление.

Наваждение вроде схлынуло, разум вновь обрёл - временное - спокойствие и трезвость. Появление Волчеягодника, обеспокоенного, но собранного, пробуждало в душе Зайцезвёзда двоякие чувства. С одной стороны, он злился, что преемник не желает идти тем путём, который долгие луны протаптывал предыдущий лидер, и выбирал для решения проблем свои методы, более радикальные, чем Зайцезвёзд. С другой стороны, бурым предводителем овладевало что-то вроде гордости, ведь Волчеягодник избирал свой собственный путь, зная, что понесёт за это всевозможные последствия. Разве остановил его Воинский Закон, когда он нашёл утешение рядом с домашней кошкой? Разве может остановить его дряхлый кот, чей ум предаёт его самого?

Зайцезвёзд вздохнул, видя, как его печаль отражается в испытующем и понимающем взгляде глашатая. Как бы они не пререкались, как бы не любили друг в друге отдельные черты, спорить с действительностью было бесполезно. Смерть уже дышала Зайцезвёзду в спину, тихо и вкрадчиво напоминая о себе, и крапчатый кот, которого когда-то избрал своим преемником бурый, был готов принять на себя бремя правления. Было ещё кое-что. Что-то, что заставляло Зайцезвёзда отворачиваться, когда он видел этот взгляд, неуловимо похожий на лунолапкин, когда она сосредотачивалась.

- Я думал, ты убьёшь меня, - хрипло выдохнул Зайцезвёзд, чувствуя, что сейчас между ними царит хрупкое и ненадёжное понимание. Момент предельной искренности. Вдруг Зайцезвёзд ощутил, как фоновая усталость над ним сгущается так, что даже задрожали лапы, но он постарался сесть и выпрямиться, давая понять, что ещё способен говорить то, что думает, а не руководствоваться фантомами. Они никогда не говорили об этом, но сейчас маски стоило отбросить. Зайцезвёзд чувствовал, что так будет правильно, хоть хвост его и шевельнулся, выражая сомнения в собственных действиях. - Есть пророчество, данное мне давным-давно, когда я только стал предводителем. Не буду врать, я не уделял его разгадке большого количества времени. Подумаешь, - он неуклюже дёрнул плечом, однако вышло как-то нервно, а не пренебрежительно. - Пусть заяц быстр, но хищные когти будут быстрее. Когда мы... Поссорились... Я думал, что найду свою смерть в хищных волчьих когтях. Твоих. Я не мог спать, думая, что сам завёл себя в ловушку, и одновременно не мог поверить. Ты ведь всегда был верным воином, я знаю тебя с малых лун. Пророчество и разум говорят мне одно, но сердце - другое. И теперь... Теперь я сомневаюсь во всём. В себе. В тебе. В пророчестве. В правильности собственных действий, - речь была подобна камню, который Зайцезвёзд тащил на своей спине в гору, и едва он закончил, как ощутил, что камень куда-то покатился. Звёздное племя знает, кого придавит этим валуном. Ещё недавно он бы воспротивился тому, что говорил и делал, но сейчас мир изменился. Зайцезвёзд изменился. - Я доверю тебе доучить Лунолапку, ведь я чувствую, что в глубине души ты любишь её и стараешься защитить. Но я не могу сложить с себя полномочия и уйти... Сам, - он горестно качнул головой, ощущая, как слёзы наполняют его золотистые помертвевшие глаза. - Делай, что должен, и будь, что будет.