начало игры

[indent]Рассыпаются искрами осенние ароматы, скрытые в сохнущих под лучами неяркого солнца желтых листьях. Туманность ведёт свой небольшой отряд по короткой, пожухшей траве, избегая мест с густой растительностью и лесов. Забрести в бурелом сейчас будет ошибкой - короткие лапки котят не предназначены для того, чтобы перепрыгивать поваленные стволы и крупные узловатые корни желтолистых великанов. А если Туманность будет переносить каждого из шестерых детенышей по очереди, то утомится раньше полудня. К тому же, велик риск заблудиться, потерять кого-нибудь из шестерки, набрести на лису или ворона и поймать на свой хвост ещё множество дремуче-лесных опасностей, которых сейчас лучше избегать.

[indent]Путь впереди труден, но Туманность не падает духом: может, они не столь сыты, как хотелось бы, но каждый из них цел и способен передвигаться на своих лапах. Каждый день для них как лотерея, в которой они (защита ли то предков или сопутствующая дуракам удача?) раз за разом выигрывают. Туманность держится за мысль, что нужно довести котят до племени, и дальше всё будет хорошо, ответственность уйдёт, и наступит лёгкая жизнь. Но то и дело ей хочется спрятаться за спины малышей, сказать, что она отдохнёт, что она больше не может их вести. Пускай они как-нибудь сами всё решат, ведь всегда есть вероятность, что она ведёт их неправильным путём. Но Туманность раз за разом берёт себя в лапы и заставляет задумываться о чужих жизнях, принадлежащих ей сейчас, как принадлежит предводителю племя. Сдаться и подвести их будет нарушением Воинского закона. Нет, Воинский закон нынче не работает как плётка - сейчас рядом нет никого, кто смог бы её наказать. Работает нечто иное, более сильное. Какой-то инстинкт, которого Туманность никогда за собой не наблюдала, в который бы не поверила, не проявись он в ней самой. Когда она отдалялась от котят, то чувствовала, что он ослабевал, отпускал её. Но когда возвращалась к ним вновь, её охватывало чувство, что если кто-то посмеет приблизиться к ним, она с тройной силой от своей обычной вонзит в него когти, чтобы не дать подобраться к детёнышам.

[indent]Вперед темнеет полоса Гремящей тропы. Возможно, старой. Возможно, действующей. Туманность уже и не вспомнит, сколько таких троп перешла. Как сама, так и с котятами. Первые разы было страшно, затем подготовка и переход стали обыденностью. Непривычный запах асфальта перестал тревожить ноздри, а рычание чудищ уже не леденило сердце так, как раньше. Туманность знала, что чудища не сходят со своей тропы, а значит до тех пор, пока она стоит в стороне, стальные гиганты не представляют опасности.

[indent]Она подводит котят к Тропе и останавливается, преграждая им путь. Пересчитывает шестерку, каждого задевая хвостом по макушке. Рыжий, рыжий, пестрый, серый-серый, бурый. Туманность сказала бы, что доминация генов Солнцеворота среди них очевидна, но для этого не нужно было даже смотреть на шкурки котят. Когда они раскрыли глаза и рты, и обрисовались их характеры, Туманность обнаружила, что гены могут зайти дальше внешности. Столь темпераментный выводок мог родиться только у Солнцеворота, и пусть сами предки попробуют с ней поспорить.

[indent]— Сейчас будем переходить Гремящую тропу, — деловито заявила Туманность, стараясь сделать важную лидерскую мину. — Младший держится за мой хвост, — пушистый хвост Туманности вытянулся перед котятами во всю длину. — Морда за хвост Младшего, — «Морда с наименьшей вероятностью откусит ему хвост, правда же, Морда?» — Старший берёт хвост Морды. Правый хвост Старшего, Левый Правого. Левого за хвост держит Дочь.
Свою единственную дочурку, как наиболее благоразумное звено отряда, Туманность ставит замыкающей. Если кто-нибудь разожмёт хвост соседа, Дочь с наибольшей вероятностью примет какое-нибудь хорошее решение по регулированию ситуации.

[indent]Туманность подождала, пока котята разобрались с очередностью, и каждый взял хвостик другого в зубы.
— Только не кусаться! — она сощурилась и пристально оглядела котят на предмет того, не укусил ли один другого слишком сильно. — Старший, хвосты не едят.
Это уже на всякий случай.

[indent]Итак, Туманность дождалась тишины на Гремящей тропе и повела котят за собой гуськом на другую сторону. Таким образом они перемещались во всех опасных местах. Не слишком мобильно, зато Туманность могла быть уверена, что никто не потеряется.
На другой стороне она выдохнула и разрешила котятам отпустить хвосты друг друга.
— Продолжайте идти друг за другом и прячьтесь за меня, если вдруг что. Впереди реденькие деревца, за которыми пока не видно лесных массивов. Между деревьями вьется тропа, вполне осиливаемая для лап котят.
— Когда-то и ваш отец прятался от опасностей, — усмехается Туманность, припоминая маленького Светлячка, который вырос в большого и несносного Солнцеворота. — Правда, не совсем по своей воле. В нашем племени все котята сидят в лагере, пока не станут оруженосцами. У них есть своя собственная палатка, теплая и безопасная. Они не бродят повсюду, как мы с вами. Когда вы вернётесь домой, у вас будет огромное преимущество - сможете рассказать остальным котятам про свои приключения.
Она ищет в их положении что-то позитивное. Отбрасывает мысли об опасности; о том, что они все могут не дожить до завтрашнего дня. О том, что происходящее - это лишь удача, а не настоящая заслуга Туманности. И у неё получается столь хорошо, что волнение действительно уходит, и у Туманности получается радоваться осеннему солнцу, греющему спину, и мягким шажкам котят за спиной.

[indent]— Ваш отец, Солнцеворот, никогда не боялся опасностей. Поэтому у него уши рваные - как у Младшего, только ещё сильнее. И в воители его посвятили не сразу - слишком храбрый был, побоялись, что он всё в лесу переловит, и другим ничего не останется.
Деревья постепенно кончились, и дорожка сменилась большим желтым полем. Впереди виднелся подозрительно знакомый тёмный лес. Туманность, однако, не спешила радоваться. Она вывела отряд на край поляны, где ещё росло немного деревьев, и остановилась.
— Здесь устроим привал, прежде чем двинемся дальше. Начнём с укрытия. Правый, Левый и Морда - вы будете искать веточки и складывать их в кучку, чем длиннее - тем лучше. Старший, Младший и Дочь - соберите побольше мха и сложите рядом с ветками. А я буду охотиться.

[indent]Ей вновь приходится оставить детей одних - она привыкла к ощущению тревоги, усиливающемуся по мере возвращения обратно. Скольких из них Туманность найдет живыми? Специально она разделяет котят на команды, чтобы не бродили поодиночке - так больше шансов на выживание. Сама же бродит одна, выискивая запахи дичи, но не находит ничего близкого. Ей, впрочем, попадается на пути полусгнивший кусок дерева, который кошка, поднатужившись, сдвигает. Под ним копошатся жирные розовые черви. Набрав пасть червей, Туманность возвращается назад к котятам. Выплюнув комок червей и прижав его лапой, она призывно кличет:
— Кто самый голодный? У меня тут немного свеженьких червей.

поимка червей

НАЧАЛО

- КХЫ-ЫХ, - громко кряхтит Правый прямо Левому в ухо, стоит ярким ароматам почти-сухоцветов заползти и в нос, и в горло, и в глаза. Если бы Правый знал что-либо про аллергии – он бы тотчас списал своё состояние на неё и по больному стонал бы всю дорогу, наваливаясь на Левого с правого бока, вздыхая на каждый пятый шаг. Но у Правого не слезятся глаза, не чешется горло и, уж тем более, не хлюпает нос: Правому попросту не нравится обилие запахов вокруг. Он проходит мимо цветка и без раздумий поглощает желтоватое соцветие внутрь рта. А потом подваливает к близнецу, и-
- ЫЫЫХК, - и выплёвывает остатки лепестков прямо в серую морду – такую же, как его собственная: - свышишь, че-о. Чувствуешь? Почувствуй. Мерзко? Мерзко.

Правый с Левым общаются по своим законам: временами, близнецов понять не может никто, временами – понимает целый мир. Правый красноречиво опускает голову и огромными округлыми глазами смотрит в такие же глаза Левого, точно ищет в нём поддержку; точно знает, что Левому тоже не нравятся ни цветы, ни запахи, ни долгие переходы. Затем отворачивается, подставляет морду прохладному ветру и не смеет сбивать темп.
Снизу Правому кажется, будто их рассыпной строй настолько ровен и могуч, насколько только может быть. Но он оглядывается по сторонам, и видит, как Левый уплывает куда-то назад, в то время как Старший (или Младший, кто там ещё?) перекатывается вперёд. А может быть, это и сам Правый плывёт в водовороте событий, двигаясь больше инстинктивно, перекатываясь с лапы на лапу и увлекая себя хотя бы чем-нибудь, чтобы не издохнуть прямо на половине пути. От скуки.

А Правому частенько хочется издохнуть: в основном, когда дорога ведёт далеко, а темы для разговора с братьями и сестрой подошли к концу, мать истерически-молчаливая, а трава кислотно-зелёная. Тогда Правый тяжко вздыхает и обращается взглядом к Левому, в котором явно читается то самое. То, чего нельзя говорить, потому что, если скажешь – мать поддаст. А даже если и не поддаст, Правому хватит только секундного представления о том, как лапа Туманности вздымается в небо, а её когти блестят под пасмурным солнышком, и-

[indent]ну нет, Правый точно не хочет разочаровывать мать. Поэтому, и говорить не стоит вслух. А вот думать понарошку – самое то.

- Ну-к, - снова обращается Правый к Левому, и трясёт головой с большими ушами, подзывая ближе. Хмурится – глупо и нестрого, прижимается слюнявой мордой к близнячьему уху: - как думаешь, у кого первого отсохнут лапы? Моя чур правая.

Впрочем, спору не суждено сбыться, Туманность останавливает выводок котят-утят и пересчитывает по головам.
«Гремучая тропа», догадывается Правый ещё до объяснения Туманности, «Ой, то есть Гремящая»
Тёмная жижа, застывшая слишком ровно, кажется чем-то интересным и одновременно до неприличия гадким. Правый думает всякий раз, стоит семейству подойти к тропе, о том, что её нужно лизнуть. Запах тропы должен отпугивать, но всё больше интересует, а лязг-касание маленьких коготочков о холодное покрытие заставляет вздрагивать: что, если тропа съест не только природу. Что, если оно съест и котят?

Он без раздумий хватает Старшего за хвост, силясь, чтобы не сомкнуть челюсть на тонкой линии, вырывающейся из спины рыжего котёнка; водит своим из стороны в сторону, сдавленно хихикает, но всё же сдаётся зубам Левого. И когда все готово, Правый начинает шествовать.

На середине дороги ему становится дурно: шерстинки с хвоста Старшего начинают щекотать нёбо, а соцветие – проситься наружу. Под угрожающее «бвхф» семейство доходит до края дороги, и в эту минуту Правый отпускает чужой хвост и делает пару выпадов вбок, параллельно Гремящей тропе. В кусты.

Его не рвёт. Котёнок лишь вытягивает пару шерстинок, застрявших между левым клыком и дальним рядом зубов. Облизывается. Чувство комка всё ещё застревает в горле. Правый куксится, дёргается, покрывается мурашками:
- Фу. Умывайся чаще, - красноречиво смотрит на Старшего, пожимает плечами и идёт следом с Левым за матерью. Истории о племени каждый раз цепляют чем-то магическим, Правый не в силах не думать о большом племени, где живёт большая семья всяких разных котов; где живёт отец, который всенепременно ждёт своё потомство. Может, он даже не знает о существовании котят, но наверняка ждёт. Правда, вся сказочность теряется, стоит матери сказать о запертых в племени котятах:
- Надеюсь, когда мы придём в племя, нас не запрут, как других котят, - с вызовом начинает ворчать Правый, поднимает голову и топорщит грудь: - потому что мы уже бывалые, нагулянные. И знаем лес и всё прочее. Пусть только попробуют запереть – мы запрем их сами. А чё?

Впрочем, его вызов тут же смягчается, стоит Дочери замаячить где-то рядом. Взгляд теплеет, Правый усмехается в усы и трясет головой положительно: - конечно. В середине. Между мной и этим, - показывает на Левого, - мы будем держать строй. А то мало ли, а?
Он сдаётся под шепотками сестры, миролюбиво мурлычет и соглашается с ней – конечно, она расскажет о червяках, а он будет смотреть строго из-за спины Дочери, чтобы все восхищались червячным братством. А потом попробуют каждого из червяков, которых только Дочь предложит. Потому что Правый так сказал.

[indent]А кто не попробует – тому Правый врежет.

Туманность уводит Дочь так быстро, что Правый в расстроенных чувствах садится и оглядывается по сторонам в поисках веточек: - а я хотел что-то еще с-сказать. Но теперь не скажу.

То ли обиделся, то ли попытался оправдаться серо-сизый котик, смотря с непониманием то на Морду, то на Левого. А потом вздохнул, ухнул и поднялся: - ладно, нужны веточки. Наберём много-много и построим гнездо, как самое настоящее птичье. И будем птицами жить. Летать там, чужих котят похищать или ещё чё. Эй, Левый, Морда, если бы вы были птицами, то кого бы похитили из семейства? Я бы Старшего.

За разговорами, котёнок стаскивал всё больше и больше веточек во временный ночлег Туманного семейства и остановился только тогда, когда услышал материнский клич.

- Самый жирный мой!

И оттесняя кого-нибудь (кто даже не рвался?), Правый ломанулся ближе к Туманности с горящими от внезапно проснувшегося аппетита глазами.

Начало игры.

— Мерзко, — соглашается Левый, кривясь идентично Правому. — Дай тоже попробую!

Он кусает соседнее соцветие, чтобы тут же начать им плеваться: и ведь действительно мерзко, брат ему не соврал. Зачем тогда кусать? Ну, надо же максимально прочувствовать всё то же, что прочувствовал Правый. Чтобы поддакнуть ему с полной уверенностью. Чтобы быть, как он.

— У тебя и левая, и правая отсохнут, — обещает Левый, злобно улыбаясь Правому. — И за себя, и за меня чтобы. А я тебя понесу. Будешь моей королевой!

Он не любит переходы. Не потому, что устаёт, и не потому, что привязывается к прошлому месту, но потому, что мечтает поскорее увидеть своими глазами лагерь, о котором мать постоянно им рассказывает. Левый точно знает, что они все там приживутся, и уверен, что никого из семьи не даст в обиду. Ему надоело бесцельно гулять по лесам. Он хочет увидеть сердце сумрачного племени.

Они переходят Гремящую тропу слаженно и быстро, как делали много раз до этого. Левый навостряет уши, стоит Правому открыть рот. Затем косится на Старшего, который отвечает близнецу с приятной Левому дерзостью. Правильно, не сдавайся так быстро, это скучно.

— Тогда и меня придуши! — Левый играет бровями, проходя мимо Старшего и проводя хвостом у него под носом, чтобы вызвать чих. — Если силёнок хватит. Обещаю, поддаваться не буду. Или да? Только не ной, когда проиграешь!

— В нашем племени все котята сидят в лагере, пока не станут оруженосцами, — снова начинает рассказывать Туманность. — У них есть своя собственная палатка, теплая и безопасная. Они не бродят повсюду, как мы с вами.

— Значит, нас можно будет сразу посвятить в оруженосцы! Или в воители! — гордо откликается Левый, догоняя Правого и Дочь. Коротко обвивает сестру хвостом в знак поддержки. — Конечно они там скучают, но нам это не грозит. Мы будем самыми опытными среди всей этой мелюзги. И спать будем все вместе. Чур я слева.

Мать даёт им задание, и близнецы вместе с Мордой послушно его исполняют. Ищут ветки — подлиннее, как она и просила — и складывают их в одном месте. Дело спорится. Когда семья дружная — это неудивительно.

— Я бы похитил Дочь, — знающи говорит Левый, когда разговор заходит о птицах. Выплёвывает найденную ветку к остальным и облизывает морду. — Воспитал бы из неё такую же птицу, как мы. Старшего не надо воспитывать, но его можно было бы заставить высиживать яйца! Я бы похитил всех, в том числе маму, чтобы мы так же были все вместе, как сейчас. А мы всё равно питались бы червями? Я люблю червей, они сытные!

[indent]Переход через тропу проходит без происшествий - можно выдохнуть. Туманность оборачивается, чтобы пересчитать котят, проводит взглядом по разномастным шкуркам, и убеждается что отряд цел. На этом, правда, поводы понервничать не заканчиваются. Котята переговариваются за её спиной, и Туманность отмечает, что местами атмосфера сгущается, и во фразах проскальзывает дерзость, грозящая обернуться потасовкой на середине пути.

[indent]— Фу. Умывайся чаще, - произносит один из близнецов, выплевывая хвост Старшего, - Туманность успела позабыть, кого за кем назначила идти. — Обязательно вымою свой хвост от и до перед тем, как придушить тебя им же, - парирует Старший, напоминая, от кого дети переняли свой темперамент. Туманность чуть прижала уши - "Что делать? Нужно что-то сказать?".
— Тогда и меня придуши! - вклинивается второй близнец, и Туманность уже не исключает необходимости выдернуть Старшего из битвы, если те набросятся на него вдвоём. Ещё такие маленькие, но она сама уже невольно задумывается, прежде чем вступить с ними в спор. В их сплоченности и незримой связи ощущается сила, с которой Туманности приходится считаться. И проявлять уважение, ведь достаточно Левому и Правому разбежаться от неё в разные стороны, как ей будет нечего им противопоставить.

[indent]Она в итоге так и не решается вставить слово, разговор идет своим чередом, а воительница, стараясь скрыть пристыженное выражение морды, рассказывает дальше, ища своеобразного спасения в кучке словесной информации, которую можно вывалить на котят.

[indent]— А они там не скучают? Всё время в одном месте? - спросила Дочь, вынуждая Туманность задуматься, стоит ли рассказывать им неприятную правду. Или как-нибудь её приукрасить, чтобы сделать племя более привлекательным? Для неё детство не было таким уж скучным. Да, новых впечатлений порой не хватало, но их неплохо заменял Светлячок, устраивая в Детской какую-нибудь пакость, за которую потом всем доставалось.
- Иногда скучают, - не слишком определенно отвечает она, продолжая притаптывать траву, переступая по ней лапами. - Но у них есть друзья. И взрослые, которые их чему-нибудь учат. Сидеть в лагере, может, не слишком интересно, но зато безопасно. И еды там много, и она вкусная, не просто какие-нибудь червяки.
Туманность вздыхает, понимая что по доступности дичи соскучилась, пожалуй, больше всего. По соплеменникам, конечно, тоже, но о них можно рассказывать котятам, вызывая в памяти знакомые образы и ненадолго воссоединяясь с ними тем самым. А вот мышку одной болтовней не поймаешь.

[indent]— Надеюсь, когда мы придём в племя, нас не запрут, как других котят, - Туманность кисло улыбается близнецу, давая тому ещё немного потешить себя надеждами. В конце концов, когда они придут в лагерь, забота о шестерке перекинется на плечи всего племени, а не её одной. И выход из лагеря всегда будут сторожить дозорные, которые не дадут близнецам двумя наглыми блошками прыснуть вон из лагеря. Не дадут же?
- Пусть только попробуют запереть – мы запрем их сами. А чё?
Концовка не оставляет пространства для споров, и Туманность отводит взгляд, делая вид, что всё в порядке. Может, она ничего не услышала, может, не придала значения. А может наоборот, согласилась с близнецом. Пусть сам для себя решит.

[indent]— Значит, нас можно будет сразу посвятить в оруженосцы! Или в воители! - присоединяется второй, и Туманность понимает, что дозорным действительно придётся несладко. А вот она, как вернётся, отдаст котят Солнцевороту, и уйдёт куда-нибудь спать. И будет спать долго-долго, и крепко-крепко. Пока Солнцеворот слушает писк и пытается изловить рассыпающихся во все стороны котят. Мысль оказалась такой вкусной, что Туманность улыбнулась себе под нос и мягко ответила, ещё пребывая в частичном трансе:
- Это уж как Затмение Звёзд решит. Помнишь? Это наш предводитель, он управляет всем в племени. И в том числе решает, когда посвятить какого-нибудь котёнка или оруженосца.

[indent]— А можно будет мне спать в середине, когда мы придём? - у Дочери запросы не столь высоки, или же пока что остаются прикрытыми за стеночкой зубов. Туманность выдыхает, испытывая мимолетный приток облегчения от того, что хоть здесь может почувствовать себя лидером над подопечными и выдать какое-нибудь "важное разрешение".
- Конечно, можно, - утвердительно выдает она, игнорируя то, что в середине обычно спят старшие. Пусть у её выводка будет свой маленький свод правил.

[indent]Оставив котят за делом (так ей спокойнее, и греет мысль, что они не убегут куда-нибудь прочь, занятые сбором ресурсов), Туманность отправляется за дичью. Из дичи ей удаётся достать лишь червей, на которых, впрочем, находятся желающие.
Она встречает подступающих котят и передаёт каждому по одному-два червя.
— Самый жирный мой! - по возгласу кажется, что это Правый. Туманность послушно ковыряется в кучке червей, выуживая, как ей показалось, самого длинного и толстого. Затем отдаёт ещё двух червей, полагая что тот передаст их Левому.

[indent]— Спасибо, мам! - благодарит Младший, оценив ещё и размеры пойманных червей. Туманность это трогает - Солнцеворот редко хвалил её за охоту, куда чаще ругал. И теперь, когда такие слова говорил его сын, маленький кот с таким же, как у отца, цветом шкурки, что-то в сердце Туманности подтапливается. Она подходит ближе и опускает голову, зарываясь носом в соломенную шерстку на макушке Младшего. Пары мгновений хватает, чтобы воспрять духом и вспомнить, что у их маленького "племени" большая цель, а она - лидер этой группы.
- Я ещё принесу, - обещает Туманность, отпуская Младшего. Самый последний, самый слабый, ещё и с повреждённым ухом. Она должна сохранить его и не дать ему пострадать.

[indent]Когда от кучки червей остаётся грустное "ничего", Туманность придирчиво осматривает собранный хворост.
- Это хорошо, но поищите ещё ветки подлиннее, - вздыхает она, понимая, что лапки и зубы котят плохо предназначены для таких задач. - А мох отличный. Мохосборщики, присоединяйтесь к охоте за ветками. Я попробую поймать что-нибудь ещё.

[indent]Туманность удаляется второй раз, понимая что одними червями все семеро сыты не будут. Место для охоты неплохое, она явственно чует запахи дичи. Но голодное, усталое тело с трудом переставляет лапы. Ей счастливится услышать шуршание в сухих дубовых листьях, и прямо у корней дуба она хватает мышь, едва не улизнувшую перед её носом в расщелину в корнях. Теплое тельце трепыхается в зубах, Туманность испытывает ликование, перемежающееся со звоном бьющегося в висках сердца. Прикончив добычу, она бегом возвращается обратно, радуясь тому, что может похвастаться чем-то кроме червей.

[indent]- У нас сегодня настоящая дичь! - мяукает Туманность, направляясь к котятам и демонстрируя им пушистую тушку. Она кладёт мышь у лап Дочери, полагая что именно она с наибольшей вероятностью сохранит мышь целой и не будет ввязана в драку за неё. - Поделим её позже, когда у нас будет палатка. Это слово напоминает о смысле собранных мха и веток.

[indent]Взяв в пасть несколько веток, Туманность подходит к большому дереву и ставит ветки боком, чтобы они опирались одним концом о траву, другим о ствол дерева, образовывая под собой небольшой шалашик. Деревья были причиной, по которой Туманность не отправилась к середине равнины, оставшись на краю. Слишком голая и открытая местность опасна, да и палатку проще строить около дерева. Особенно такую, импровизированную, учитывая что у них нет времени на обустройство настоящей воинской палатки.

[indent]- Несите мох внутрь, - командует Туманность, давно уже понявшая, что если будет делать всё лишь своими лапами, то свалится без сил раньше, чем доведёт котят до племени. - Во что хотите поиграть, когда закончим палатку? Может, в прятки? - предлагает она, не особенно задумываясь над последствиями такого выбора игры.   

мыш

Правому едкие чужие комментарии не впиваются иголками в подхвостие и даже не вгрызаются в загривок с желанием вытрепать. Он лишь криво улыбается, ведя челюстью вбок и трясёт головой, будто бы передразнивая Старшего и его манеру поведения при диалоге. Зато, Левого хвостом огибает, точно сливается с близнецом, превращаясь в единого кота. У Правого восемь лап, две головы и, пусть и единый мозг, но силы не занимать. Потому-то он и движется вперёд с нескрываемым удовольствием, оглядывая предместья их путешествия; потому-то и с запалом озорным собирает палки для будущей ночлежки, и не теряет боевого духа, скалясь лихо и гогоча от любой примести опасности.

Червь, принесённой Туманностью, кажется на первый взгляд самым обычным, но уже позже в нём раскрывается мягкая нежность белка и склизкая поверхность с земляным привкусом.

- М-м, моё любимое! – восклицает он, всасывая с хлюпом первого, а затем расправляется идентично и со вторым червём, третьего и четвёртого относя Левому. Он старается донести перекус Левому одному из первых, чтобы заместитель защитника отобедал и наполнился сил, но путается в лапах и практически растягивается по земле. Успевает притормозить, носом почти взрывая поверхность, но не отпускает червей. Лишь встретившись нос к носу со своей идентичной копией, Правый со сверкающими глазами вздымает голову. В его горящих глазах теплится огонёк отваги, а во рту изгибается еда.

- Фот, ето тебе, - мяучит он, и Черви практически выпадают изо рта Правого. Тогда, котёнок придерживает их лапой и слюнявит, слизывая земельный покров на склизких животах. Он передаёт добычу Левому, а сам притопывает лапкой и вновь смотрит на мать – смотри, не обманул, всё донес.

Со Старшим не интересно – заучка-выскочка, желающий то ли понравиться всем и вся, то ли не понравиться никому: Правому тяжко разобраться с поведенческой манерой того, кого по какой-то причине назвали более взрослым – родились же они все вместе. То ли дело Дочь – та, кто остаётся до последнего самым светлым лучиком в их разношерстной семейке: та, чей голос для Правого будет звучать всегда громче других. Кроме своего, конечно же (и Левого, ведь он тоже, что и Правый). Поэтому, когда она тихо проходит мимо и дарить толику своего тепла обоим близнецам, Правый будто отключает чужое многоголосие и ведётся за ней, как кот на запах кошачьей мяты.

- Не слушайте Туманность, - говорит осторожно Правый, стоит их троице отойти от общей группы: - то есть, я не то хотел сказать… В смысле, она же говорит, что нас будут держать, потому что там решит Затмение Звёзд. Ну… Не так она, конечно, сказала, но намёк был очевиден. Не будет нас никто держать, а если и будем – сбежим. Че-о там делать, в этом... месте, где сидят остальные коты. Они такие, типа, у-умные, всё знают. Но не жили в лесу, полагаясь лишь на себя и считая дни, сколько ещё остаётся до того, как на голову упадёт шишка. Или ястреб. Или кто там еще есть?

Туманность рассказывала об опасностях леса, скорей всего, в надежде сохранить большую часть своего потомства, но Правый видел в сломах мамы-кошки ни что иное, как желание защиты от её сыновей. Потому-то он временами засыпал последним, поглядывая на небо в поисках хищников. А когда небо занималось зарёй, он смыкал от усталости глаза. Может быть, потому и был временами слишком уставшим и нервным. Временами, конечно, Правый просил Левого помогать с поиском опасности, но был уверен, что в большинстве случаев Левый отрубался сразу же, стоило только дать храпу кому-то из котят.

[indent]Так они и жили.

- А если кто-то будет ежей подкидывать под ноги – я с ними разберусь. Не на тех напали. Мы сильней, умней и менее беспомощней, тем эти, из племени. И когда мы придём, то научим всему, чего знаем сами.
Конечно, большинство процессии он снова проговорил в желании подбодрить, чем помочь с поисками. Но когда рядом была Дочь, Правый знал точно – они найдут всё, что душе угодно: её зоркий и острый взгляд сможет отыскать любую вещь перед глазами. А сила Правого и Левого откроет путь в дальние дали.

Оставшись надолго с этими мыслями, Правый помог если не найти, то хотя бы принести необходимые палки, скрывая свои размышления за внезапным молчанием. Затем, выслушал что от них требуется и принялся за работу. Когда он поймал взгляд Левого на себе, то махнул головой и подозвал к себе: - давай Старшему усы оторвём? А то слишком много болтает, совсем не понимает, чё от него ждут.

Несмотря на серьёзный голос, взгляд его был осоловелым и дурашливым – Правый не собирался всерьёз надавать Старшему тумаков, так – припугнуть, чтобы не лез под лапу лишний раз. Близнецы всегда были оторванными от общего мира их семейства, но это не значило, что кому-то можно было врываться в их пространство без разрешения. В этот раз было также.
Лишь услышав звонкий голос Дочери, он тотчас встрепенулся и будто выкинул из головы дурные мысли, забыл о них. Обернулся на мать и цветную кошечку, навострил уши: - да. Да! Я хочу научиться ловить мышей и червей и рыть ямы, чтобы строить ловушки для всех-всех. Научи, а то чёй-то мы, как неродные.

Однако, на вопрос об играх Правый тактично умолчал – в его голове кружилось столько идей, но ни одна из них не понравилась бы Туманности. Да и другим, скорей всего, тоже. Разве что Левому, но в этом и минус их сосуществования вместе – голос близнецов Правый считал единым. Одним. Поэтому, если и играть в игры переливчатого, то только вдвоём со своей идеальной копией.

Он послушно закидывает мох в палатку, расправляет вместе с тем наслаждается душистым запахом сырости и чего-то ещё. Хорошо бы лечь, подставив прохладе свой бочок, но ещё слишком рано.
- Хорошо бы вскопать везде землю, чтобы никакие хищники не посмели проникнуть в наше логово и отжать. Это наша земля, и мы её едим сами, - шепчет Правый Левому, нехотя выбираясь из закромов палатки. И тут его пронзает мыслью: - а давайте поиграем в охоту! Туманность будет охотиться, а мы будем ей подражать.

[indent]Так она и научит котят как справляться с остальными обязанностями и оставить натруженные лапы матери в покое.