племя, должность: Речное племя, воитель (глашатай) пол, возраст: кот, 40 лун

вера: Звёздное племя модель внешности: модель

[indent]Ласточка неприметен — его отличительная особенность в виде низкого роста вовсе не "отличает" его, а вынуждает теряться на фоне большинства более крупных соплеменников, особенно дополняясь поджарым телосложением, не позволяющим ему взять "в ширину" и добиться хотя бы описания "коренастый" — скорее "маленький", оттого обманчиво едва не выглядящий младше своего возраста. Под короткой шерстью перекатываются мышцы, добытые потом и кровью.
[indent]Но они не способны придать его виду большой суровости.
[indent]Он добивается ее пронзительным взглядом, холодом интонации, едва не механической выверенностью слов и движений. Среди острых черт его треугольной морды не так часто проскальзывает улыбка, бирюзовые глаза смотрят внимательно, пронзительно, но в глубине — устало и поблекше, почти безжизненно.
[indent]Он не спрашивает себя, нравится ли ему это все, ведь так не принято, и разбивает лапы в кровь, чтобы достигнуть какой-то невидимой планки.
[indent]Достаточно ловкий и проворный, выносливый — то, что помогает продержаться ему в бою больше, чем грубая сила. Опыт и контроль играют в том немалую роль. А опыта достаточно: за последние луны пролито было немало крови, под палевой шерстью, под светлой основой, под темными поинтами, на морде уходящими в полосы, прячутся шрамы не только от огня, с которым он столкнулся в детстве, но и от когтей и клыков.
[indent]Иногда они болезненно ноют.

[indent]Всю жизнь с момента вступления в племя ему прививали послушание и дисциплину — на почве зависимости от чужого мнения и робости эти уроки имели свои плоды, возведя внутри юнца огромные стены лабиринта собственных рамок и правил. Когда-то он пытался их разрушить, помалу, а потом сильным ударом он оставил на месте границ руины и оказался на пустыре, блуждая без ориентиров и следуя за ложными богами, пока не был сожжен чувством вины и безысходности, заставившей выстроить все снова — на этот раз крепче, на этот раз прочнее, на этот раз — не сломать, не перепрыгнуть.
[indent]Подчинить себя им и не сбиваться с пути, наставить на этот путь иных, не дать им допустить собственных ошибок.
[indent]В поведении Ласточки чувствуется стремление все контролировать (в первую очередь себя), будто только так он сможет сохранить все в порядке и не позволить небу обрушиться, только так он сможет сделать все правильно и не допустить новых просчётов. Оступаясь, пробуя снова, сильнее и сильнее сжимая тиски, пока будет нечем дышать. Кажется, он унаследовал методы от отца и наставницы — но иных он практически и не знал. Оттого бывает жесток и не всегда находит меру в давлении, пусть всегда руководствуется благой целью (по крайней мере, такой она выглядит для него).
[indent]Моралист, поборник справедливости, имеющий определенную склонность к "геройству": воспитанный на легендах, прививающих дух отзывчивости и самоотверженности, получивший пример в лице кота, его спасшего, а после матери, а в дальнейшем, спустя луны, и отца, Ласточка видит своеобразный идеал в подобных поступках также, как в необходимости сделать все верно.
[indent]Делит мир на черное и белое, слепо убежденный что свет обязан рассеять мглу, не всегда различает оттенки, не всегда замечает, когда пятна оказываются и на его шкуре, пусть внутренне презирает свое я за все совершенные ошибки и слабости.
[indent]В глубине души — опасливый, чувствительный, постоянно озирающийся по сторонам, оценивающий чужие реакции на его слова и действия, старающийся все предугадать, но прячет все то за внешней прохладой и отточенной сдержанностью. Бывает достаточно импульсивен и эмоционален, когда что-то нарушает его внутреннее равновесие. Где-то за грудиной и вовсе тлеет огонек, который кот отчаянно стремится затушить.
[indent]В общении он достаточно немногословен, нередко — скрытен на эмоции, особенно на те, которых он стыдится, склонен к ворчанию и критике. Бывает ласков и более открыт с близкими или с теми, кому он оказывает заботу, бывает язвителен и холоден с теми, кто его задевает, может вспылить, а может сохранить хладнокровие там, где иной дернется: все его реакции и поведение зависят от ситуации, от отношений и от множества иных факторов, не поддающихся краткому описанию.
[indent]Социально он бывает неловок, особенно в более значимых ему контактах, не всегда понимает сразу смысл сказанных ему слов, не всегда быстро находится с ответом. Впрочем, никогда не стремился полностью закрыться от соплеменников и страшится изоляции, даже если зачастую предпочитает уединение и уют шумной компании.
[indent]Вместе с тем, трудолюбивый и ответственный, склонный порой брать на себя больше, чем сможет вывезти, выкладываться настолько, насколько возможно — все, чтобы загладить съедающую изнутри вину и доказать себе и окружающим, что он не "не такой".

[indent]Множество голосов окружают его, запахи смешиваются между собой, но перебиваются единственным — ароматом молока, плотно переплетённым с ароматом цветов. Так пахла мать. Тогда ее еще звали Колли, а маленький светлый комочек, сохраняя семейную традицию, назвали Лайкой. Это была небольшая группа котов, по большей мере объединенных между собой кровью. Обосновавшись недалеко от четырех племен, они планировали двинуться в путь на новое место по окончании следующего сезона Голых Деревьев, так что первые луны юнец вместе со своей матерью провел среди них, учась действующим в Семье порядкам и традициям. Знание об отце волновало его, но было мимолетным: оно достигало котенка с короткими рассказами матери, состояло из метафор и недомолвок. Возможно, Колли опасалась, что он пойдет искать. Но Лайка, против своего имени, был тихим и робким котенком. Вместе с тем, рожденный в сезон Листопада, он рос медленно и часто болел.
[indent]С наступлением холодов семейство заселилось в заброшенный сарай, где смогло обосноваться и хоть немного спастись от холода. Природа и голод мучили их, тогда же котенок впервые встретился и со смертью. Но то было малым по сравнению с огнем, что охватил деревянную постройку в одну из ночей: жар настиг их неожиданно, когда проблема обнаружилась — было уже поздно. Паника и давка, удушливый дым, огонь, преграждающий путь. Сейчас кот уже не вспомнит ничего, но тогда пламя прожигало его шерсть и пожирало кожу, пока он отчаянно старался найти выход. От удушья он потерял сознание, и наружу его вытащил один из выживших.
[indent]Площадь ожогов была достаточно значительной. Они не смогли бы ему помочь, и Колли это понимала: познания в лечении одиночек были слабы и несовершенны.
[indent]Тогда она ушла, взяв Лайку с собой, игнорируя свои раны, пересекла границу с Речным племенем, была поймана патрулем, приведена в лагерь. Возможно, их бы прогнали, возможно, Колли смогла бы убедить речных котов оставить котенка и помочь ему — история этого не расскажет, ведь их состояние, вступившийся Дубрава и благосклонность предводителя повернули ее в иное русло: так они оказались в палатке целителя под наблюдением действовавшего в то время ворчливого целителя Мокрогрива. Вряд ли его радовала забота о пришлых погорельцах в сезон Голых Деревьев, вряд ли принятие чужаков, начавшееся ещё в правление Ивозвезда, многим его устраивало, но он выполнял свою работу с тщательностью, не позволяя своему мнению повлиять на то.
[indent]После, когда состояние их пришло в большее равновесие, они оказались приняты в племя. Так, Колли получила имя Клест, а Лайка — Ластуша, будто бы их нити с Семьей, где они жили до того, оказались надорваны, должны были быть в итоге окончательно заменены новыми. Примерно в это же время Ластуша узнал, что Дубрава был его отцом, а перебравшись в детскую, осознал, что таких как он, полукровок, жалуют далеко не все.
[indent]Вскоре, несмотря на еще не окончательно зажившие ожоги, оставившие явные еще не заросшие проплешины на шерсти, Дубрава настоял на том, чтобы котенок начал обучение вместе со сверстниками — в шесть лун. Раны уже не мешали Ластуше двигаться, уже не требовали постоянного надзора, но болезненно ныли при касаниях. Его наставницей стала строгая и требовательная Жало. Отец хотел, чтобы его сын смог стать настоящим воином, и она его словно бы в этом поддерживала, не позволяя юнцу многим отвлекаться от тренировок, прививая ему важность служению племени и цену воинского закона — юнец глотал их, как рыба глотает наживку, боялся упустить и подвести, ощущая давление уже не только рядом с наставницей, но и в остальных клочках своей жизни, с трудом сохраняя лишь малое.
[indent]Первую битву с племенем Ветра он почти не запомнил: он был слишком юн и остался в лагере, потом лишь до него донеслись обрывки разочарования и горечи, связанные с проигрышем их племени.
[indent]Но в остальном не многое прерывало его  подготовку, так что в двенадцать лун он успешно прошел испытание и стал воином, получив имя Ласточка.
[indent]В глубине души он надеялся, что после этого давление извне, груз чужих ожиданий ослабнут, но они словно бы сдавили его с новой силой и не спешили отпускать — он все ещё будто бы должен был доказать, что имеет право оставаться в племени, доказать, что не хуже иных. Любой порыв к протесту — резкое пресечение и напоминание о своем месте. И он терпеливо продолжал, стискивая клыки и превозмогая себя.
[indent]"Наше племя должно стать сильнее", — так говорил тогда Дубрава. И такие настроения царили вокруг, будто бы отражаясь внутри молодого воина, но не находя в замкнутой оболочке его тела покоя.
[indent]За этот период он успел побывать наставником, он даже смог привыкнуть к рутине, воспринимая ее как данность, он искал лазейки и маленькие ходы, которые позволяли ему остаться собой, и эти ходы создавали трещины — рано или поздно он бы сорвался, и это произошло. Сперва ушел Лавандоцвет. После отец явился к нему с разговором, настаивая на том, что тот должен занять место глашатая. Не желая брать на себя такую ответственность и дальше выполнять желания отца, Ласточка вспылил и ответил резким отказом, на последующие луны, когда Дубрава занял пост, жёстко оборвав свои с ним связи.
[indent]Он был потерян, без нитей он плыл по течению, позволяя порой себе слишком многое, давая себе забыться. Он постепенно потерял многих друзей, он подумывал о побеге, он стал водиться с бродягами. Стычки с племенем Ветра наконец принесли успехи, но Ласточка был где-то вне того, погруженный в себя и в какое-то сжигание своей жизни.
[indent]Все закончилось как-то резко.
[indent]Он помнил, как в прошлый сезон Юных Листьев в лагерь ворвалась пара совсем юных оруженосцев: перебивая друг друга, они пытались рассказать о том, что одного из учеников далеко отнесло на льдине, что они всего лишь играли, что нужна помощь. Тогда никто не медлил: патруль был собран скоро, Ласточка вошел в его состав, как, впрочем, и его отец. Они не говорили, но и не было вражды. Достигнув границы с племенем Теней, речные уже намеревались нарушить ее, поняв, что добраться до ученика, дрейфующего на льдине, с полумостика будет проще, но столкнулись с патрулем соседей. Сумрачные коты, припоминая случай с воровством речными добычи, поднятый на недавнем Совете, преградили патрульным путь и явно были настроены к ним настороженно. Они им не доверяли. И они их задерживали.
[indent]Отказавшись следовать чужим указам и терять время, Дубрава сам нарушил границу и бросился к полумостику, откуда и постарался добраться до ученика. Ему удалось схватить его. Но на обратном пути он поскользнулся на льду, и его задняя лапа угодила между льдинами, а пасть инстинктивно разжалась от боли — ошибка, стоившая оруженосцу жизни.
[indent]Произошедшее ярко отпечаталось в памяти воина, воспоминания эти плотно переплелись с чувством вины. После этого случая Ласточка задавался вопросом, смог ли бы все исправить, если бы оказался на месте отца? Он спрашивал себя об этом и, даже если нет, отчего-то отчаянно верил, что на месте Дубравы должен был оказаться он — попытаться спасти, получить травму, что-то изменить. Эта мысль стала навязчивой, болезненно разъедающей изнутри, сперва — толкнувшей сбежать. Тогда на нейтральных землях его нагнала Жало, жесткой лапой вынудив вернуться в племя, но не сказав никому после о проступке своего бывшего ученика. После эта мысль заставила Ласточку отказаться от себя, навестить отца в палатке целителя, заставила его просить прощения и потом — пытаться исправиться, на что он положил все свои последние луны, отдавая себя племени и пытаясь стереть следы собственных ошибок.