[indent]Главная поляна | Валун Собраний →

[indent]В целительской было сухо, прохладно и пахло травами. Овсяница пригладила вставшую от напряжения шерсть и осторожно прошла вглубь. Ей не хотелось тревожить целительницу; время безжалостно шло, песчаная кошка старела, и Овсяница не признавалась самой себе, как ей страшно. Она старалась смотреть на Ежовницу бегло, не вглядываясь, чтобы не отмечать прозрачную худобу, ломкую шерсть и усталый взгляд целительницы. Ежовница стала оплотом безопасности для всего племени, и Овсяница вздрагивала при мысли о её уязвимости. Смириться со смертностью всего живого — что может быть мудрее и страшнее? Особенно, если речь идёт о великой и трепетной фигуре целителя.

[indent]Ценности воительницы включали безусловное уважение к старшим, и она с рвением защищала пожилых соплеменников от тех, кто осмеливался обижать их — этих почтенных котиков, часто сварливых и закостенелых, которые тоже живут впервые, но несут на торчащих плечах опыт горьких метелей и бурь. Жаль, что сама форма этой защиты была слишком тихая: Овсяница редко выносила даже самые громкие мысли за пределы своей головы.

[indent]— Ежовница, — негромко позвала кошка, вглядываясь в темноту. Убедившись, что целительница не спит, она продолжила. — Кое-что случилось. Патрулируя границы, мы наткнулись на раненых из Грозового племени. На них напала лиса, один ученик сильно пострадал... их целительница на Лунном Озере, так что мы решили привести их сюда. К тебе. 
[indent]Она решила ничего пока не добавлять, боясь вызвать гнев Ежовницы. Вместо слов, она медленно, не спуская глаз с целительницы и как бы спрашивая, не повредит ли раненому, опустила оруженосца на холодное дно пещеры.

[indent]— Не сердись на нас, пожалуйста, это правда рискованная затея. Но я видела, как они сражались, и там была его мать… она будто не чувствовала ни страха, ни боли, и была готова на всё. Мне кажется, она сейчас умирает от тревоги. Лисы редко заходят на племенные земли. Мне не по себе от того, как сильно его ранило, и вообще от всего случившегося. Ночная Буря и Хмуролика остались там, чтобы убедиться, что нашему племени ничего не угрожает.
[indent]Сказав это, Овсяница замолкла, чтобы не отвлекать Ежовницу от раненого. Только здесь, в целительской, она могла быть немного откровеннее. В племени царил напряжённый дух, так что ей не хотелось открыто высказываться о всеобщем мире — это было слишком опасно.

[indent]Поёжившись от воспоминаний о лисе, она взглянула на пятнистого воителя. Видно было, как он волнуется и даже напуган. Кошка чуть сдвинула уголки губ: от неё не укрылось, как он старательно прячет тревогу и напускает на себя смелый и уверенный вид. Это было естественно — его соплеменника ранили, и он стоит тут один, в чужом лагере, где никогда не был и, возможно, о котором даже ничего не слышал. Грозовое племя, когда-то скрытое от глаз посторонних Клыком Звёзд, было загадкой и для Овсяницы. Так что она смотрела на него с особенным вниманием и скрытым, слегка застенчивым любопытством. Заметив, как он смущён, кошка ободряюще кивнула ему:
[indent]— Проходи поближе, только не мешай Ежовнице.

[indent]Она не решалась оставить их наедине, пока не придут остальные. Воительница прислушалась к шуму на поляне, поворачивая уши. Она слышала разные голоса, среди них совсем юные, и с волнением думала, что там сейчас происходит. Судя по всему, Ночная Буря и Хмуролика ещё не вернулись, и это заставляло её тревожиться. Обняв лапы хвостом, Овсяница уселась у входа, чтобы следить за происходящим в целительской и слышать эхо голосов снаружи.

Главная поляна →

[indent]Удивительно, но пещера целителя в племени Ветра почти не отличалась от пещеры Клюквы. Запах целебных трав, запашок затхлости, но еще больше ощущение спокойствия, что бы ни происходило снаружи: все почти как в Грозовом племени. За ароматом трав даже пропитавший чужой лагерь запах Ветровых котов казался не таким сильным и вездесущим. Осторожно ступив в расщелину следом за Овсяницей, Лужебок стал медленно опускать взъерошенную на загривке шерсть.

[indent]- Ежовница, кое-что случилось...

[indent]Полосатая воительница первая подала голос, и Лужебоку пришлось вытянуть шею, чтобы рассмотреть, к кому обращается соседка. Только когда гора песчаной шерсти в гнездышке вытянулась, потревоженная то ли обращением к ней, то ли незнакомым запахом, серый кот удивленно округлил глаза: старая кошка, которую он сначала принял за больную, оказалась целительницей!

[indent]- Не сердись на нас, пожалуйста... - промяукала Овсяница. Грозовой кот напрягся, как будто от реакции этой старой кошки - Ежовницы - зависела вся его жизнь... Хотя, по сути, так и было; только зависела жизнь не Лужебока, а его брата. А это было еще страшнее. Овсяница опустила Колющего на свободную подстилку - Лужебок мог поклясться, что видел, как брат поморщился, будто от боли. Серый воитель обеспокоенно распушился и открыл было пасть, собираясь дать старшей кошке очередную порцию наставлений, но рядом со злобной соседской целительницей как-то не хотелось вставлять лишнее словечко. Кот впился когтями в пол пещеры и насильно закрыл рот, чтобы, не дай Звездное племя, не рассердить единственную кошку, которая сейчас могла спасти бедного Колющего.

[indent]- Конечно я не сержусь! - ответила сварливая на вид старуха вполне снисходительно, и Лужебок шумно выдохнул, почувствовав, как на его уставшие плечи свалилось облегчение. Воитель и не заметил, что все это время стоял, вытянувшись в струнку и задержав дыхание от волнения! -  Я бы рассердилась, если бы племя Ветра опустилось до того, чтобы оставить раненых воронам. Отойдите от прохода, свет не загораживайте!

[indent]Лужебок встрепенулся: ведь и правда, загораживает! Без лишнего стеснения, воитель резво посеменил поближе к Овсянице, поглубже в пещеру. То ли дело было в запахе трав, напоминающем о болячках и необходимости их лечить, то ли воитель так сильно расслабился, но раненое плечо наконец напомнило о себе знать. Серый кот поморщился от саднящей боли в расцарапанном лисом плече. Маленькое напоминание о том, что Лужебок не смог уберечь не только своего брата, но даже себя.

[indent]- Проходи поближе, только не мешай Ежовнице. - негромко мяукнула Овсяница.

[indent]- Спасибо. - тоже тихо ответил ей Лужебок скорее из вежливости: он все равно уже направлялся к бурой воительнице.

[indent]Кот сел рядом с Ветровой кошкой и принялся деловито вылизывать царапину на плече. Обходя рану по краям, но стараясь не трогать ее языком, чтобы не было еще больнее, Лужебок принялся вычищать попавшую на шерсть грязь, но все это время поглядывал в сторону Ежовницы с выражением легкого недоверия на мордочке. Конечно, старая кошка была целительницей, и наверняка за свои луны повидала много раненых, но точно ли она захочет как надо позаботиться о Колющем? "Все-таки, мы с ним из другого племени. Зачем чужой кошке тратить на нас запасы своих целебных трав?" с опасением подумал Лужебок, а вслух ничего не сказал.

[indent]В какой-то момент наблюдение серого кота переросло из осторожного в любопытное. И в Грозовом племени ему нечасто выпадала возможность посмотреть на работу Клюквы, а уж как работают целители в других племенах он и подавно не знал. Бросив вычищать рану, Лужебок вытянул голову вперед и стал рассматривать своими большими зелеными глазами работу песчаной целительницы. То, как умело она хлопотала вокруг неподвижного Колющего, невольно вызывало уважение. А когда Ежовница подтолкнула к брату какой-то очень знакомый на запах листик, Лужебок изумленно округлил глаза. "Кошачья мята!" сразу узнал он этот ни с чем не сравнимый сладкий запах. "Как, наверное, много ее в племени Ветра, что такую ценную траву дают простому раненому. Хотя Колющий заслужил!", оборвал себя воитель, невольно тряхнув головой, "Но все-таки это странно. Никогда не слышал, чтобы Клюква так делала... Может, это помогает выздороветь быстрее?". Кивнув собственным мыслям, Лужебок пообещал себе запомнить этот прием и рассказать его дома.

[indent]- Жить будет, но точнее о состоянии я узнаю, когда очнется. И лучше ему отлежаться здесь пару дней, иначе восстанавливаться он будет дольше, чем мог бы. - заключила наконец Ежовница, и Лужебок заметно оживился.

[indent]- Как это, пару дней? - мяукнул он с недоумением пополам с волнением. - Нас же будут искать. Наверное, уже все племя на ушах стоит от волнения!

[indent]Лужебок легко мог себе это представить. Патруль, отправленный проверить границу, сначала задерживается, а потом вообще не возвращается. Наверное, Молнелов и Ландыш с Лисичкой ужасно волнуются! И остальные тоже наверняка переживают. А если они уже отправили котов на поиски и учуяли запах лисы? Как же соплеменники, наверное, переживают! Но одного Лужебок не мог представить: что-то подумают Бурелом с Лугозвёздом?

[indent]- Надо сходить в Грозовое племя и сказать им, что мы живы... И с нами все в порядке. И что мы никуда не сбежали... - произнес Лужебок и уже собирался вызваться сам, как вдруг предательская судорога свела челюсти. Молодой кот широко зевнул, только сейчас понимая, как он устал за весь этот день: он не только был с утра на лапах, пока охотился, но потом сразился с лисой и прошел целую незнакомую пустошь, путь по которой казался размером с лес... нет, с два Грозовых леса!

[indent]Бурая поморщилась на неуёмное волнение воина. Спокойствие обоих племён было нарушено, и в нештатных условиях ему не помешало бы терпение и молчание — неизменные черты самой Овсяницы.

[indent]Что делать дальше — вопрос вторичный, потому что сейчас на кону чья-то жизнь и всеобщая безопасность.

[indent]Пока Ежовница колдовала над раненым, молодой кот зачарованно следил за ней. Овсяница не находила в этом вреда — ради Звёзд, пусть видит, что и традиционное может достигать новых высот. Кто знает, как их лечили при Клыке Звёзд? Это время окутано тёмным туманом.
[indent]Ей удалось разглядеть напряжение, сквозившее в ворчливом взгляде целительницы, но она постаралась отсеять сомнения. Да, всегда можно поступить по-другому: например, оставить раненых умирать, потому что они — дети чужого племени. Это не противоречит Воинскому закону и вполне докажет преданность соплеменникам. Но как такой поступок согласуется с устоями нравственности? Она знала, что значит быть матерью; по крайней мере, приёмной. И она холодела, представляя, что подобное могло бы случиться с Хитроглазкой или Малиновкой. Что бы было, если бы их бросили умирать только потому, что они родились под небом иного лагеря?

[indent]Но жертвовать нуждами своего племени ради чужих нужд тоже нельзя. Особенно сейчас, когда племя снова делится на группы с разными взглядами. Поэтому Овсяница, затаив дыхание, пыталась оценить обстановку в их лагере — полноту кучи с дичью и целительских запасов, внутренние настроения и внешние угрозы.
[indent]Так или иначе, в словах Ежовницы жила долговечная правда: несмотря на горделивость и независимость, племя Ветра всегда готово помочь нуждающимся. И Овсяница вновь воспрянула духом, испытав прилив гордости за своё племя. 

[indent]— Это ещё ничего. Главное, чтобы твой соплеменник поправился. И чтобы лиса изгнали с племенных территорий, — сдержанно ответила воительница на переживания серого. Она опасливо взглянула на Ежовницу, чувствуя смущение из-за его пылкости перед уважаемой кошкой. — Спасибо, Ежовница.
[indent]Добавив последнее, она крайне выразительно и назидательно взглянула на гостя. Конечно, он был ранен и растерян, но это не повод забывать о вежливости и благодарности.

[indent]Воительница не любила — а может, боялась, — инициировать принятие решений. Она с удовольствием уступила бы эту роль другому — так было привычнее для ведомой Овсяницы. В силу обстоятельств она чуть было не взялась за эту задачу, но палатка вдруг пополнилась ещё одной кошкой. Вытянув шею, бурая увидела старшую воительницу. 
[indent]— Ежовница, если тебе нужна какая помощь — сообщи, пожалуйста.
[indent]Голос Тьмы гулко прозвучал в пещере.
[indent]Овсяница склонила голову и поднялась с пола целительской. Она разом почувствовала себя слабовольной и податливой, даже маленькой — так случалось всегда, когда она оказывалась напротив более жёсткой, уверенной и независимой натуры. Ей было вполне комфортно в компании уязвимых чужаков и пожилой целительницы, но теперь всё перевернулось.

[indent]Не сразу сообразив, что ей сказать и стоит ли вообще говорить, она произнесла после небольшой паузы:
[indent]— Думаю, Ежовница справится и без нас. Тут пока всё спокойно, — возражать Тьме было нелегко, так что эти слова звучали мягко и ненастойчиво. Чтобы чем-то замять свою неловкость, Овсяница суетливо поправила ближайшие к выходу свёртки трав. Хорошо ещё, что они не упали под её лапами и не ухудшили без того шаткое положение. — Я могу поискать Волчеягодника и доложить ему обо всём, пока ты опрашиваешь Грозового воителя. Я ещё не успела подробно рассказать о случившемся. 

[indent]Будь она посмелее, она бы высказалась: нечего тревожить в ночи и без того растревоженную целительницу, вряд ли ей нужна чья-то помощь, и не стоит лезть ей под горячую лапу. Но пока она — всё та же уступчивая Овсяница, так что она извиняюще приподняла уголки губ и посмотрела на Ежовницу и Тьму с безмолвным: «Отпустите?»

- Как это, пару дней? - поразился кот. — Нас же будут искать. Наверное, уже все племя на ушах стоит от волнения!
Шерсть Ежовницы сейчас же встала дыбом. Кажется, повысить голос ей помешал только факт того, что на соседней подстилке лежит раненый.
— А вас никто тут задерживать не собирается! Можете забирать и котёнка, но я не гарантирую, что сейчас вы его доставите домой, не навредив ещё больше своими перетаскиваниями туда-сюда.
От её глаз не укрылось вылизывание воином плеча, но его рана вполне могла подождать до рассвета, когда вернутся в лагерь грозовые целители. Ничего срочного в ней она не видела, особенно сейчас, когда коту удалось вызвать у неё вспышку раздражения; вообще-то, не то чтобы это было очень трудно, особенно в последние луны. Но сама Ежовница этого не замечала.
— Это ещё ничего. Главное, чтобы твой соплеменник поправился. И чтобы лиса изгнали с племенных территорий, — сказала Овсяница, и её вмешательство прозвучало как-то примирительно. Особенно последняя часть. — Спасибо, Ежовница.
— Пожалуйста, — буркнула старуха, опуская загривок.

— Надо сходить в Грозовое племя и сказать им, что мы живы... И с нами все в порядке. И что мы никуда не сбежали... — едва произнеся это, кот широко зевнул, будто сам его организм противился этой задумке. Наверняка он получил за сегодня достаточно впечатлений, но... Увы.
— Надо. Не хватало ещё, чтобы ваш новый предводитель пошел на нас войной, — со знанием дела заявила Ежовница и уставилась на раненого, который как раз начал проявлять признаки жизни. Его нос активно двигался, ища источник мятного аромата.
Тем временем в пещере появилась ещё одна фигура. Достаточно было увидеть необычные разноцветные глаза, чтобы сразу же узнать кошку.
— Ежовница, если тебе нужна какая помощь — сообщи, пожалуйста, — произнесла Тьма. Ежовница, конечно, знала, что она имеет в виду целительскую помощь в том числе; она могла вполне доверить воительницы обработку раны грозового воина, но считала, что племя Ветра и так уже выполнило свой долг сполна, оказав помощь с лисом, а затем предложив оставить у себя наиболее серьезно раненого патрульного и потратить на него запасы.
— Спасибо, Тьма, мы здесь уже закончили, — сказала кошка, становясь вполоборота к ней, чтобы продолжать краем глаза следить за котёнком. Он начал двигаться и протянул по направлению к целительнице лапу, заставляя её вернуть внимание на себя.
— Ма...ма? — "Вот ещё чего," — подумала Ежовница, но внутри у неё потеплело. Никто никогда не называл её этим словом и не смотрел с этой особенной любовью, пусть и замутненными глазами. Красивыми такими ещё, как назло. Старуха не ответила, только бережно подоткнула борт гнезда, чтобы тот ненароком не выкатился. — Ой, простите, пожалуйста, я... обознался...
— Это нормально. Ты ударился головой, постарайся сейчас поменьше двигаться, тогда быстрее поправишься. Меня зовут Ежовница, и тебе здесь ничего не угрожает, - она обернулась к, как выяснилось, брату котика, усиленно пряча с лица нежность. - Речь и координация хорошие, он полностью восстановится через несколько дней. В первое время лучше будет ему избегать больших нагрузок. Это всё. Вы можете идти, — сказала она Тьме, Овсянице и грозовому коту. Наверняка им ещё предстоит объясняться с Зайцезвёздом.

По поляне раздался голос лёгкого на помине предводителя, но Ежовница сейчас не могла отойти далеко от пациента. Ничего, она потом может и лично узнать у Зайцезвёзда, что там за сыр-бор посреди ночи. Разве что...
- Не испугаешься, если я оставлю тебя на минутку?

Отредактировано Ежовница (15.05.2025 13:21:49)

[indent]Лужебок шкурой почувствовал укоризненный взгляд Ветровой кошки и с силой захлопнул пасть, да так, что аж зубами клацнул. Пристыженно потупившись, серый кот повторил за старшей:

[indent]- Спасибо, Ежовница!

[indent]Его смущение продлилось совсем недолго. Грозовой воитель обернулся, чтобы посмотреть на еще одну зашедшую в палатку кошку, и на какое-то мгновение застыл в изумлении. Может, дело в усталости, но Лужебоку показалось, что в палатку Ветровой целительницы зашла лесная тень: такая же пятнистая и пестрая, как узоры света, пробивающиеся через деревья на территории Грозового племени... Только холодная, недружелюбная, и пятнистый воитель мог поклясться что чувствовал, как от этой странной кошки с разноцветными глазами исходит почти ощутимая угроза.

[indent]Шерсть на загривке Лужебока встала дыбом от нехорошего предчувствия. "Я могу забрать на себя нашего... гостя. Заодно пообщаемся и не будем мешать целительнице и покою пострадавшего.", так сказала эта кошка-тень, но даже Лужебок, не закаленный политическими интригами старших и уж тем более не повидавший на своем веку соседей в такой непосредственной близости мог сказать, что Ветровая кошка не собиралась просто обмениваться с ним любезностями!

[indent]- Спасибо, Тьма, мы здесь уже закончили. - обратилась к новоприбывшей Ежовница, и Лужебок пошевелил ушами. "Неправильное у тебя имя", на короткую секунду весело подумал кот, "Тебя должны были назвать Тень". Другая мысль сменила первую, неприятно осенив рожденного в лесу: "Но ведь у племени Ветра, наверное, на всей пустоши не найдется даже маленького подлеска, чтобы увидеть такую тень!". Впрочем, Лужебок оказался слишком вымотан событиями прошедшего дня, чтобы суметь зацепиться за эти мысли: как бы ни звали эту странную кошку, Лужебок определенно не собирался оставаться с ней наедине!..

[indent]Серый кот оказался настолько сосредоточен на Тьме, что пропустил мимо ушей причитания двух других кошек.

[indent]- Я могу поискать Волчеягодника и доложить ему обо всём, пока ты опрашиваешь Грозового воителя. - произнесла Овсяница ровным тоном, будто только что не предложила оставить ни в чем неповинного соседа на растерзание злобной кошке-тени.

[indent]Лужебок повернулся к ней с такими круглыми от возмущения - и испуга - глазами, будто только что при нем заговорил еж. И не просто заговорил, но оскорбил его, его семью и все его племя заодно.

[indent]Но когда подал голос его брат, Лужебок больше не мог делать вид самого обиженного кота во всей палатке. Серый кот встрепенулся, только Колющий слабо зашептал, но не сдвинулся с места, наоборот врос в землю. Будто испугался, что даже маленький его шаг может потревожить брата: особенно когда и без того тесная и неуютная палатка была настолько заполнена чужими кошками и чужими запахами.

[indent]- Братик... где... где мы? Где... мама? С ней все... хорошо?

- Это же наша Невесомая! - с умело наигранной бодростью ответил Лужебок, подняв голову. - Никакая лиса ее не победит. - Хотя выглядел воитель так, будто уже сам с трудом верил своим словам.

[indent]Хотя сомневаться не пришлось: Невесомая, будто услышала тонкий шепот младшего, тут же ворвалась в целительскую пещеру. Лужебок наконец выдохнул, и от облегчения у него даже закружилась голова. Его мать в порядке, его брат не совсем в порядке, но под присмотром целительницы, пусть и чужой. Наблюдая, как Невесомая рассыпается в благодарностях перед Ежовницей, Лужебок не мог не отметить, как же это удивительно нормально выглядит. Он легко мог бы представить, как с таким же рвением Невесомая благодарила бы Клюкву, если бы лечить Колющего пришлось именно ей, будто вокруг не было этих странных соседских кошек, и будто каждый камешек не провонял пустошами и завывающим ветром. Впрочем, долго думать об этом у Лужебока не получилось.

[indent]- Нужно предупредить племя, что с нами всё в порядке... Ты сможешь сам вернуться в лагерь? Уже немного светает, ты не заблудишься... Здешний глашатай сказал, что Овсяница тебя проводит до границы. А иначе Лугозвёзд...

[indent]- Конечно! - встрепенулся Лужебок с запозданием, не дав матери договорить. На какую-то короткую секундочку он задремал - прямо стоя на лапах! - но затем заставил себя поднять голову и с усилием заморгал. С усилием открывать глаза. "Не время спать, Молнелов и остальные наверняка ужасно переживают", попытался растормошить себя серый кот. И у него был повод не оставаться наедине с Тьмой! - Спасибо еще раз, Ежовница. Спасибо большое! - поблагодарил Ветровую целительницу от всего сердца Лужебок, прежде чем развернуться и засеменить на выход.

[indent]И правда, уже светает. Нужно вернуться домой как можно скорее.

→ Главная поляна

Отредактировано Лужебок (19.05.2025 23:34:02)

[indent]Проснувшийся ученик, вошедшая Грозовая кошка, даже сердитая Ежовница — всё это смешалось для Овсяницы в пёстрый и шумный клубок. Стараясь уследить за происходящим и внутри, и вне пещеры, она сама не заметила, как утратила чувство реальности. Отчаянно напрягая слух, она смогла уловить голос Зайцезвёзда; и его речь вместе с бессонной ночью, запахами чужаков и непрерывным гулом на поляне показались ей гнетущими. Овсяница чувствовала, будто с каждым мгновением, проведённым Грозовыми котами в их лагере, всё больше нарушается хрупкое спокойствие племени Ветра. Ей не нравились эти волнения. Всё, чего ей хотелось, — вернуться к обычной жизни: уснуть в родном пристанище у бока Хмуролики и на утро исправно выполнять воинские обязанности.

[indent]— Не знаю имени твоего старшего сына, но он должен передать вести твоему племени. Овсяница его проведёт. — она топталась у выхода, мечтая вдохнуть свежий воздух, когда до ушей донеслись слова Волчеягодника. Его твёрдый голос помог ей прийти в себя; встряхнувшись, кошка кивнула ему с благодарностью, радуясь возможности немного пройтись. Жаль только, что вряд ли удастся сделать это в тишине — юный воитель успел зарекомендовать себя как разговорчивую особу. И хотя сейчас он засыпал на ногах, качаясь и вздрагивая, его живость по-прежнему выделялась на фоне ночного уныния. Овсяница внимательно посмотрела на него. «Мы будем идти молча» — наставительно говорил её взгляд, пока зубы сжимались в безмолвии.

[indent]Воительница успела окинуть робким взглядом сжатые плечи глашатая, стеклянное выражение его глаз и взъерошенную шерсть. На Волчеягодника словно взвалили всю тяжесть мирских забот, оставили разбираться с ними в одиночку и приказали напрочь забыть о чувствах.
[indent]Опомнившись, кошка резко перенесла взгляд на Тьму. Она сделала это неосознанно и тут же осеклась, ощутив покалывание в груди. Ей не следовало анализировать соплеменников, стоящих во главе племени. Всё, что ей оставалось — уважать их и слушаться их приказов. А теперь, когда Волчеягодник был рассержен их своеволием, выполнять эти приказы нужно было особенно безупречно.

[indent]— Спасибо, — ответила она, с теплом посмотрев на чёрно-белую. Неприятное чувство рассеялось — кошка ощутила, что ей не нужно защищаться от старшей воительницы. Она почувствовала, что нужно ещё что-то сказать, чтобы точно не пришлось держать оборону. Что-нибудь незначительное, но учтивое. — Если вдруг не уснёшь, расскажу тебе, как прошла моя прогулка.   

[indent]«Если дойду до лагеря живой. Не знаю, какая смерть вероятнее: от лап лисы или от болтовни Грозового воителя» — подумалось ей, и она чуть нервно не рассмеялась. 

[indent]Постаравшись расправить безнадёжно сгорбленные от утомления плечи, Овсяница кивнула в знак прощания всем оставшимся в пещере; на большую любезность её не хватило. Ещё раз посмотрев на спутника, чтобы он точно смог прочитать её мысли по одному взгляду, она покинула пещеру.

[indent]→ Гроза и Ветер | Лунный Ручей (номинально)

[indent]— Надеюсь, вы не забудете поступка племени Ветра. Мы готовы помочь тем, кто действительно в этом нуждается. Но не более того, — это было последнее, что сказала Овсяница усталым и спокойным голосом, когда они расходились на границах. Ей хотелось, чтобы благородство Ветряных не принимали за слабость. Чтобы понимали, что их поступок – акт милосердия, возможно, даже снисхождения. Честный и достойный поступок; не общее правило поведения, а что-то сверх меры. Другим племенам не стоило забывать о силе и величии племени Ветра, особенно тогда, когда оно на грани внутреннего раскола. И не стоило переходить черту, принимая щедрость за должное.

[indent]Вернувшись в лагерь, воительница с трудом добралась до пристанища, исполнила давнюю мечту — прижаться к Хмуролике, и погрузилась в зыбкий, тревожный сон.

[indent]→ таймскип в утро

Отредактировано Овсяница (20.05.2025 17:12:49)

Гораздо более доброжелательно, чем в начале их знакомства кивнув Лужебоку на его благодарность, она глянула на воина с некоторым беспокойством. Каждое действие вырывало его из подкатывающего сна: видимо, нервы у кота были действительно перегружены за сегодняшний день. Что только не сделает с котами эпоха изоляции! Но брать свои слова назад Ежовница не стала. Ему ещё много испытаний в жизни предстоит, пусть тренируется.

— Я уверен, что буду в порядке, — сказал грозовой оруженосец, пока остальные покидали пещеру. — Звучит как что-то действительно важное, так что точно не возражаю.
— Ты смелый кот, — серьезно кивнула Ежовница и тоже направилась к выходу.
Она, может быть, и была старой, и, бывает, хитрила, пользуясь этим, но обоняние и слух её ещё не подводили. Чем ближе кошка оказывалась к ведущему наружу проёму, чем меньше запахов скрывал травянистый дух, тем больше других, чужеродных, она ощущала. Помимо гостей из Грозового племени, пахло домашними котиками, и так сильно, будто кто-то из них сидел прямо в лагере. К сожалению, ничего понять она не успела, потому что на смену вышедшим из пещеры воинам внутрь ворвалась ещё одна.
Ежовница сделала большие глаза, когда кошка проскользнула мимо неё, хозяйки пещеры, без разрешения и едва взглянув куда-то сквозь. Впрочем, пару мгновений спустя ей всё стало ясно. Настолько, что её пригладившаяся шерсть опять распушилась от возмущения. Она не могла вымолвить ни слова в течение довольно долгого для себя времени. Пока кошка, уже знающая её имя, рассыпалась в благодарностях; пока говорила с Лужебоком,  упомянув некого Лугозвёзда, несомненно, представляющего угрозу для племени Ветра. Ей всё было понятно — в Грозовом племени ещё один предводитель-тиран, и это после того, как по инициативе этих же воинов был введён новый закон о свержении недостойных с лидерского поста. Они вот это называют достойным правлением?

— Не знаю, кто ты, но ночевать будешь здесь! — вмешалась Ежовница, не смущаясь того, что перебивает соседей. Они были на её территории, и им придётся действовать по её правилам. Тон её голоса очень ясно говорил об этом. Но ей хватило такта подождать, пока все, кроме раненого, выйдут, чтобы продолжить. — Ваш Лугозвёзд себе пчёл насобирал в черепушку или в Грозовом племени не хватает воителей? Почему он отправил на охоту за лисами королеву? — Ежовница сделала паузу, чтобы сделать вдох, и только убедилась в своём предположении. — Уверена, ты уже опытная в этом вопросе, знаешь, как всё бывает. Передай своему Лугозвёзду, что если он продолжит нагружать тебя такими заданиями, я лично приду и надеру ему уши.

Отредактировано Ежовница (25.05.2025 12:59:47)

Грозовая уставилась на Ежовницу во все глаза. Непонятно было, что у неё на уме: то ли у соседей после периода изоляции от нормальных воинов с нормальными устоями осы в головах позаводились, и они считали такие вылазки для королев допустимой нормой, то ли гостья просто ни единому слову не поверила, посчитав старуху полоумной. Кошка посмотрела на неё сверху вниз и хотела уже заняться своими делами, но выражение лица Невесомой изменилось. Она явно поняла.
— Лугозвёзд... он не знал, что... я и сама не знала! — Ежовнице оставалось только удовлетворённо хмыкнуть. Чему только там учат этих молодых целителей! Вот Хитроглазка наверняка бы не пропустила такие очевидные признаки, как особенный нежный запах, лёгкое изменение походки, яркие материнские инстинкты к уже, вроде, подросшим котам. — Я ведь только-только проводила своих малышей в палатку оруженосцев... И мы пошли в патруль, просто патруль, а там! Кто бы знал! Ох-ох... Надеюсь, что с ними ничего не случилось...
— Да ладно, — беззлобно проворчала целительница, прерывая извиняющиеся взгляды.— Что с вас возьмёшь, с молодёжи. Срок маленький ещё, может, стычка никак не повлияет, но ты всё равно к Клюкве зайди.

Убедившись, что всё в порядке и убрано по местам, Ежовница тоже заняла своё успевшее остыть гнездо. Она немного повертелась, пытаясь улечься поудобнее, хотя и знала, что не получится: спина разрывалась ноющей болью, острые кости упирались в пол, какой бы мягкой ни была подстилка под ними, а внутри, как только она легла, поселилась сухая тошнота. Будто Ежовница проглотила лягушку, хотя у неё со вчерашнего дня не было аппетита, чтобы хоть что-то съесть. В конце концов она угомонилась.

*

Возвращаться из сна, как и входить в него, каждый раз было всё труднее.
Во сне Ежовница неслась по летней пустоши наперегонки с ветром. Её сердце колотилось о ребра, азарт огнём опалял грудь, крепкие когти взрыхляли землю, усы и уши прилипли к голове — так быстро она бежала. Впереди неё к недостижимому горизонту летел кролик, и всем, о чем она могла думать, был его темный хвост, мелькающий то левее, то правее, то взмывающий ввысь, когда он подскакивал в надежде уйти от погони. Ежовница, юная и сильная, ускорилась до сладкой боли в мышцах, которым, наконец, дали выплеснуть накопившуюся энергию; как вдруг кролик обернулся на неё на бегу и сказал:
— Пусть все коты племени Ветра, способные бежать за добычей, соберутся у Валуна Собраний!

Кажется, фраза повторилась несколько раз, прежде чем Ежовница осознала, что это был всего лишь сон. Приятная боль от бега вновь превратилась в неприятную, в голове было мутно, в животе — горько, в груди — странно. Кошка снова заелозила в подстилке, на этот раз чтобы размять одеревеневшее тело и встать. Получилось не с первого раза. Лапы отчего-то вообще не слушались, хвост повис плетью. Ежовнице стало страшно. Это, наверное, её и подстегнуло: она смогла, наконец, подтянуть задние конечности и опереться на них. Проклятое тело дрожало от слабости. Если бы она только могла поесть, может быть, у неё было бы больше сил; но она не могла при полной куче с дичью проглотить ни маковой росинки.

— Любит же Зайцезвёзд испортить приятный сон, — пошутила она в присутствии гостей и, пропустив их вперед, неловко доковыляла до выхода. Идти дальше, чтобы все получили возможность лицезреть, как она ослабла, Ежовница не собиралась. Она устроилась у камня, вместившего в себя целительскую пещеру, чтобы, пока соплеменники собирались вокруг предводителя, тщательно смыть с себя запах болезни.

→ Главная поляна

---> главная поляна

[indent]Вслед за Зайцезвёздом Хитроглазка протиснулась в их палатку и чуть более расслабленно потянулась, невольно радуясь тому, что незваные гости исчезли и вскоре их запах выветрится из из логова, оставив только привычный сладковатый и чуть пыльный аромат трав. Этим духом серенькая жила, казалось бы, сколько себя помнила, хоть это и было далеко не так. И всё же он уже почти заменил ей все остальные воспоминания, хоть образ Грача и теплился еще где-то на задворках её души чуть поблекшим, но не истаявшим воспоминанием о не сложившихся чувствах. То было словно что-то детское, несерьёзное, еще незрелое и оттого заведомо неверное, и лишь помощь Ветровеи помогла её непутёвой подопечной прозреть и ясно увидеть тот путь, по которому ей суждено было следовать с высоко поднятой головой и без страха в сердце.

[indent]Если бы только всё всегда было так просто...

[indent]- Как же ты так... - вздохнув, покачала головой Хитроглазка, со свойственной ей деловитостью осматривая пасть Зайцезвёзда.

[indent]Нырнув в кладовую часть пещеры, где хранились их запасы, кошечка почти сразу наткнулась на горочку ольховой коры, которую они собрали накануне. Кто бы знал, что она потребуется снова, да еще и так скоро... Уж не из-за её ли сборов у предводителя сломался зуб? Серенькая почувствовала укол совести, но тут же сама себя осекла от подобных мыслей. Нормальные зубы так просто не ломаются. Тем более у кота не текла кровь из пасти и основание зуба не было повреждено, а значит, виной была не травма. Просто... луны берут своё, и это приходится признавать. Вот она спрашивала у Клюквы про слепоту и расстроилась, когда вновь не нашла ответа, а между тем даже слепота кажется такой ерундой, когда подумаешь, что есть то, от чего не вылечить никакими травами, сборами и припарками. Ни один еще целитель не смог отвратить смерть... или даже дать последователям надежду на то, что это хоть как-то возможно. Жизнь начинается, длится и кончается. Котята рождаются, растут, живут и потом умирают стариками.

[indent]Звёздное племя, пожалуйста, подари и Зайцезвёзду с Ежовницей мирную старость и спокойный конец в своих подстилках... - молча воззвала к предкам Хитроглазка, с безграничной любовью, трепетной нежностью и какой-то светлой грустью глянув на стариков, улучив момент, когда они на неё не смотрели. Ни одному бы такой взгляд точно не понравился...

[indent]- Положи это в пасть и подержи немного на месте зуба, - ученица выплюнула на широкий лист разжеванную кашицу из молодой ольховой коры и листика подорожника. - Смесь снимет боль и препятствует воспалению. Но раны у тебя нет, болит скорее всего из-за того, что основание зуба теперь открылось. Можно попробовать залепить его смолой... - она задумчиво повела хвостом, - но это конечно совсем крайнее средство. Если будет продолжать болеть, на ночь дам маковое семечко.

[indent]Сейчас - не время. Негоже мутить разум, когда предстоит важный разговор.

[indent]- Я видела Крольчишку, - негромко, отчётливо и отрывисто произнесла кошечка. - Однако она не дала мне и рта раскрыть. И вместо ответа только новых вопросов принесла, - ученица сделала паузу, затем вдохнула воздуха в грудь. - "Ветер усилился — грядёт новая луна". Вот что она сказала. Понимаешь теперь, почему я не могла подождать до вечера? В ночь Половинки Луны, когда твоя дочь принесла нам новое пророчество, ты, ничего о нём не зная, привёл в племя котёнка, которого назвал Лунолапкой. Это не может быть простым совпадением!

[indent]И она плюхнулась на подстилку рядом с Ежовницей, только сейчас заметив мышь, которую наставница явно оставила для неё еще накануне. Наклонившись над мышкой, она откусила кусочек, а затем подтолкнула остальное к наставнице.

[indent]- Не могу, кусок в горло не лезет от этого Грозового запаха... - притворно пожаловалась она. - Поешь ты. Или тебе больше по душе травы путников? Могу собрать, что-то еще точно осталось в кладовой.

Послушно посасывая пережёвывая кору, Зайцезвёзд не мог не вспомнить, как они собирали эту драгоценную, но малочисленную ношу вместе. Хотя это было буквально вчера, кот ощущал, будто это происходило где-то в другой жизни. Где не было лис, грозовых и домашних котят. "Обойдусь без маковых семян. Ишь чего, и так кору на меня потратила," - сварливо подумал предводитель, с остервенением размягчая лекарство оставшимися зубами. Сок, пропитывающий древесину, понемногу сгладил ноющее ощущение, оставляя взамен противную горечь. Зайчик ещё в детстве ненавидел лекарства, и только кошачья мята смогла завоевать его благосклонность. Он вспомнил, как упрямился и ворчал, когда Таволга пыталась уговорить своё дитя принять что-то целебное, когда он болел. "Не хочу, не буду!" - раздавался пронзительный визг на всю детскую, и только отец, применив фирменный строгий взгляд, мог заставить Зайчика заткнуться и сделать то, что должно. Помнится, Крольчишка, пока не умерла, тоже была писклявой и громкой, как её отец. Сапсанчик так не делал. Он стоически выдерживал все испытания, как Соколица.

- Крольчишка!.. - вскрикнул Зайцезвёзд, услышав имя любимой малышки. Как она? Глупый, впрочем, вопрос. В Звёздном племени нет ни болезней, ни голода, ни нужды, и его бесценная дочурка навсегда будет под защитой матери. Только это волновало предводителя, пока он не услышал то, что далее принесла звёздная вестница. Он выплюнул ставшую уже безвкусной кору и пронзительно уставился на Хитроглазку. - Я назвал Лунолапку так только потому, что её глаза напомнили мне луну в зените, и больше нипочему. Твоя трактовка, конечно, имеет право на существование, но может ли быть такое, что пророчество знаменует что-то иное? Ведь новая луна - это новый цикл, новый порядок... Возможно ли, что она знаменует... Смерть старого? - Зайцезвёзд поёжился, его яркие глаза утратили живость и блеск. Сломавшийся зуб, новое пророчество, старое, о котором также напомнила Крольчишка Ежовнице... Как ни крути, Зайцезвёзд был стар. И как бы ему ни хотелось бодриться и казаться таким же сильным, как раньше, луны явно брали своё. Ветер усилился... Зайцезвёзд не мог не вспомнить тот проедающий душу взгляд, который был у Волчеягодника в последний раз.

Кот вздохнул и выпрямился, посмотрев печально на Ежовницу, которая сурово отчитывала его, как в юности.

- У меня были свои причины пригласить эту девочку в племя. То, что я скажу вам, не должно покинуть пределов этой палатки, - он обернулся на выход и, подобравшись поближе к соплеменницам, заговорил совсем тихо, обдавая их несвежим дыханием, к которому примешивался запах свежепережёванной коры. - Несколько лун назад я заметил, что Волчеягодник ведёт себя странно, и послеживал за ним, так, для душевного спокойствия. Увы, спокойствие - последнее, что я обрёл, узнав, куда бегает наш бравый воин. Лунолапка и тот, второй фермерский котёнок - его родные дети от домашней кошки, живущей около наших земель. Если он не мог взять на себя ответственность за свои действия, то я не сумел остаться в стороне и отказаться от лесной кошечки, хоть и наполовину, особенно, когда она так явно просилась в племя, - предводитель замолчал, тяжёлым взглядом окинув своих соплеменниц. Теперь тайна Волчеягодника перестала быть тайной.

- Не думаю, что мать последует за ней. Она достаточно умна и слишком изнеженна, чтобы отказываться от своей привольной жизни. А лес у Лунолапки в крови, и мы ничего не сможем с этим поделать. Можем только защищать её, пока на это есть силы. Пока пророчество... не остановило меня.

Старость тяжким грузом дала о себе знать: суставы и успокоенный было зуб снова заныли. Но он не выдал своей слабости, продолжая смотреть твёрдо и уверенно.

— Ну знаешь ли! — рассердилась Хитроглазка. Она исчезла в кладовой и через некоторое время вернулась с охапкой трав, в которых Ежовница моментально узнала набор Трав Путника.
Из горла старухи раздался жужжащий смех, который вырвался наружу несмотря на то, что она пыталась его не выдать. В самом деле, она не поставила себя на место ученицы. Хотя Ежовница знала, что ей осталось недолго, окажись она на месте Хитроглазки, не простила бы себя, если бы не попыталась сделать хоть что-то. Она вспомнила, с каким отчаянием много лун назад сама прощалась с Вербовейным, понимая, что ничего не сможет сделать, и всё-таки не желая опускать лапы.
— Прости. Конечно же, ты права. И конечно же, никто от тебя не отвернётся, если только ты этого сама не пожелаешь. Попробовали бы они, хм, — она усмехнулась и послушно склонилась над травами, принимая на язык привычную горечь и готовясь срочно выползать из палатки, если травы попросятся наружу. Но этого не произошло. Ромашка и кровохлебка успокоили желудок, а щавель придал приятную кислинку, и, хотя тошнота не ушла до конца, она и не усилилась.

— Твоя трактовка, конечно, имеет право на существование, но может ли быть такое, что пророчество знаменует что-то иное? Ведь новая луна — это новый цикл, новый порядок... Возможно ли, что она знаменует... Смерть старого? — предположил Зайцезвёзд, и Ежовница бросила на него многозначительный взгляд. Вернее всего, именно так это и было. Старых порядков, старых устоев и старой власти.

— У меня были свои причины пригласить эту девочку в племя, — так всё-таки это была не прихоть, а идея. Ежовница уже было немного успокоилась, поверив в то, что у предводителя был план, который позволит спасти в том числе его самого, но рассказ Зайцезвёзда поверг её в ужас.
— Ты совершенно уверен, что это его дочь? — спросила она, чувствуя, как кровь приливает к ушам, а сердце колотится в горле. Эти сомнения были понятны. Волчеягодник был ярчайшим примером племенного: искусный воин с холодным умом и верным сердцем ветрового кота, сдержанный, никогда не позволяющий себе ничего лишнего, разве он мог так оступиться? — Понятно, почему он был так зол. Рано или поздно её присутствие может его дискредитировать. Я не верю, что пророчество о нём, но он обижен, а воины его уважают. Большей части племени не понравилось твоё решение. Как бы кто не начал бунт.

— Я думаю, что мы можем попробовать опередить пророчество, — сказала Хитроглазка, и Ежовница с надеждой посмотрела на неё. — Если ты откажешься от оставшихся жизней и передашь предводительство в другие лапы, то, быть может, сможешь уберечься и при этом сохранишь возможность влиять на племя, пока еще останутся силы. Ты ведь столько видел, столько пережил, столько испытал... и столько страдал...
— И после этого должен оставить пост, чтобы жить и смотреть, как другие рушат всё, что он построил? — возмутилась Ежовница. — Одумайся, ты предлагаешь предводителю свернуть с пути, который проложило для него Звёздное племя. Он избран, чтобы вести нас, пока ходит по этой земле! Может быть, найдётся другой способ? Может, снять полномочия с Волчеягодника и сделать глашатаем кого-то более лояльного? Овсяницу, например... Может быть, у неё нет таких выраженных лидерских качеств, как у Волчеягодника, но в племени её уважают тоже, и она точно не перетянет на себя ветку лояльности воинов и не уведет за собой половину племени.
Травы начинали понемногу работать, и Ежовница почувствовала небольшой, но приятный прилив сил.

[indent]И... последняя призрачная надежда развеялась в пыль. Тем больнее, что развеял её сам же Зайцезвёзд, отчего его прикосновение и обрадовало, и в то же время словно обдало серенькую каким-то холодком, в котором юной целительнице невольно почудилось дуновение далекого, звёздного ветра... Даже слова Ежовницы, полные праведного возмущения, не задели ее так сильно, как этот чужой дух, который она попыталась отогнать своим хвостом, выпроваживая прочь из палатки, из лагеря, с их территорий. Помимо Овсяницы и Светлогрива эти двое - по сути едва ли не единственные по-настоящему близкие её коты. Её настоящие родители - даже если слухи правдивы - ей неизвестны, да и какое в сущности ей до них дело, ведь она совершенно не помнила их, не знала и, честно говоря, не очень-то и хотела узнать, ведь главное не тот, кто родил, а тот, кто вырастил и воспитал. Когда-то был Грачовник, но он ушёл, отдал всего себя другой кошке - что сказать, сердцу ведь не прикажешь, правда? Она и сама не могла заставить себя разлюбить, пока не убедилась в полной бесплотности своих попыток и полной бессмыслице - своих чувств. Есть мудрая Ветровея - но с ней они могут видеться только в Ночь Половины Луны и то не всегда - звёздные коты не приходят по запросу, когда тебе просто грустно или трудно. Есть милая Клюква, но она также недосягаема - вообще чудо, что несмотря на строгий до недавнего времени порядок жизни в Грозовом племени они умудрились познакомиться на границе и даже порой тайно общались.

[indent]Почти всю свою пока еще довольно короткую жизнь она провела в стенах этой пещерки рядом с Ежовницей, постигая целительское искусство и едва ли задумываясь о налаживании каких-либо отношений. И когда они с Зайцезвёздом уйдут, ей станет еще более одиноко.

[indent]- Простите, - прошептала Хитроглазка, призвав все свои силы, чтобы голос её не запищал так по-детски тоскливо, словно у брошенного котёнка. - Я и правда была не права. Забудьте о моих словах, ведь я душой и сердцем предана Зайцезвёзду, и ты прекрасно знаешь об этом, - она не менее почтительно склонила голову перед старым котом. - Но прошу, не забудьте только о моём посыле, точнее, о желании оберегать и поддерживать вас обоих столько, сколько будет в моих силах. Если я хоть чем-то смогу помочь, хоть самую незначительную малость, я всегда готова и постараюсь всегда быть под лапой. Что бы ни готовило нам будущее, какие бы ветра ни дули, луны ни всходили и когти не готовились к выпаду, я приложу все усилия, чтобы стать опорой своему племени, ради которого вы столько трудились и которое мы все так любим.

[indent]Кивнув предводителю и проводив его взглядом, ученица целительницы пару раз глубоко вздохнула и затем шлёпнула себя хвостом по бокам. Как бы там ни было, но пустыми мыслями делу тоже не поможешь, племя не накормишь и не излечишь. Раз бросилась такими громкими словами, нужно еще серьёзнее и ответственнее подойти к своим обязанностям. Травы сами себя не соберут, а ведь уже вполне можно пойти поискать что-нибудь посущественнее ольховой коры. Возможно, пополнить запасы трав путников, чтобы у Ежовницы отпало желание препираться, если Хитроглазка снова захочет попытаться накормить наставницу. Правда, на одних травах далеко не утопаешь, даже если очень захочешь...

[indent]- Пойду в лес, посмотрю, что полезного удастся найти, - обратилась она к старой кошке. - Авось удастся поймать тебе самую мягонькую мышку или, может быть, молодого крольчонка! А ты отдохни. Злые Грозовые наверняка не дали тебе как следует поспать прошлой ночью своими лисами! И кстати... Мак и Клюква передавали тебе привет!

---> Вход в лагерь

- Ты славно обучила её, и твоё наследие будет жить в ней и передастся новому ученику... - проговорил Зайцезвёзд.
— А как же. Я на редкость талантлива, по-другому и быть не может, — фыркнула Ежовница. Ей было невыносимо видеть такое кислое выражение на лице друга.
На его рассказ она могла только промолчать. Она не успела как следует рассмотреть Лунолапку, поскольку была занята больными, но в слова кота верилось очень просто, с такой простотой и уверенностью они были сказаны.
- Я всегда на твоей стороне, каких бы жуков ты ни ловил, - вздохнув, сказала она, и, явно покоряясь воле Зайцезвёзда, добавила: - Когда будет время, пришли Лунолапку ко мне. Хочу удостовериться, что житьё у Двуногих не наградило её какими-нибудь блохами.
Предводитель ушёл, и Хитроглазка тоже не стала задерживаться надолго. Когда-то и у Ежовницы постоянно находились дела, но в последнее время ученице пришлось взять почти все их на себя.
- Спасибо, - проурчала она, провожая младшую целительницу взглядом. - Когда-нибудь я сама верну им привет. Ты тоже не забывай отдыхать, Хитроглазка. Зелёные листья нынче щедрые, мы не останемся без запасов, если будешь иногда делать перерывы.

—Некоторое время спустя—

Проводив гостей палатки, Ежовница, отвлекшаяся было на разговоры и заботы, снова осталась одна, и одиночество возвращало её в страхи, как бы она ни боролась. Принятые травы путника не оказывали на неё того действия, которое оказали бы на здоровый организм, и после вспышки активности на неё снова навалилась слабость. Сделав над собой усилие, кошка практически на одних передник лапах доползла до своей подстилки и свернулась в ней плотным клубком. Несмотря на теплый воздух, ей снова было холодно, но о том, чтобы добавить в гнездо ещё мха и перьев, не могло быть и речи. Лапой она подгребла хвост поближе, чтобы укрыть им заледеневший нос. Ей оставалось только молить предков о выздоровлении — или о том, чтобы они быстрее призвали её к себе; мало того, что быть настолько беспомощной для гордости старухи было унизительно, так ещё и тем самым близким для неё котам предстояло столько забот, что она не пожелала бы стать ещё одной.

Хитроглазка была блестящей ученицей, и ей оставалось только поблагодарить её за это. Добавленные к этому её природная решительность и участливость не давали Ежовнице поводов для беспокойств за раненых и заболевших. А мудрость придет к ней со временем, но очень-очень скоро. Да, именно так Ежовница ей и скажет, как только та вернётся.
Другие многочисленные важные для Ежовницы соплеменники... что ж, норов старухи был таков, что они могли и не знать, как она втайне любила их и беспокоилась, особенно котята, к которым она питала особую любовь, тщательно скрываемую за строгостью. И, может быть, тем лучше. Тьма, Овсяница, да даже вредина Волчеягодник, наверное, найдут хотя бы одно доброе слово, когда-либо услышанное от неё, и Ежовница была бы благодарна, если бы именно его они и вспоминали, когда её не станет. А если не вспомнят... она не обидится.
Что до Зайцезвёзда — этот ушастый балбес оставался единственным её настолько давним другом, что ему можно было доверить всё, что угодно. И в то же время нельзя. Как ещё можно оградить его от дополнительной боли, которой за свою жизнь он и так испытал предостаточно? В том числе, принеся своё спокойствие в жертву для того, чтобы последующие поколения не знали такой же боли. Всё, что могла бы Ежовница ему пожелать — до конца оставаться собой, не предавать себя самого. И находить силу. И ещё хоть чуточку настоящего счастья. Потому что там, где он сейчас оказался, было на самом деле очень страшно.

Ежовница чувствовала ужас неопределенности. Должно быть, она задремала, потому что этот ужас, подгоняемый когтями пророчества, всё ближе накатывал на неё. Она видела его, как можно увидеть ураганную тучу, застилающую небо, от которой не спрячешься и не сбежишь, как ни пытайся — она всё равно накроет. Когти сверкали в этой туче, как молнии, и раздавался рёв грома. Может быть, действительно началась гроза? Не зря же её бросало из холода в жар и обратно. Вот она, причина. Это буря. Правда, Ежовница ещё таких в жизни не видела.
И, не выдержав, она побежала. Открытая пустошь пахла дождём и ветром, и накатывающая темнота догоняла. Ежовница выпустила когти, чтобы сильнее отталкиваться от земли, и понеслась вперёд наперегонки со стихией. Накатываюший на неё страх притуплялся по мере того, как она понимала, что побеждает. Буря отставала, и пусть борьба и была долгой и выматывающей, Ежовница сумела оправдать звание Ветровой кошки.
Светлело. Тучи остались позади, и родная пустошь озарилась последними лучами закатного солнца, придававшего ей оттенки алого. Вместе с ними, упавшими на её морду, кошка почувствовала огромный прилив сил. Она не могла перед ними устоять, тем более, воздух был таким свежим! Едва переведя дух, она снова ринулась вперёд, чувствуя себя так легко, словно не бежала только что от страшной грозы со всех лап. Впереди замаячил кроличий хвост. Столько ночей этот кролик не давал ей покоя, заставляя сгорать от азарта, который прерывался с наступлением утра, с окончанием снов! Повинуясь уже, наверное, простой привычке, кошка бежала за ним и круто сворачивала, стоило ему по-кроличьи резко изменить траекторию. Пожалуй, он уже стал для неё другом. Ветер переменился, став попутным, будто подгонял Ежовницу сделать, наконец, решающий рывок — и она послушалась. Мощный прыжок... она уже и забыла, каково это... Словно наяву. Теплая мягкая шерсть в лапах. Дыхание полной грудью. Блеск первой звезды на фоне сдающих права лучей.
Знакомый голос.
– Добрая охота, Ежовница.
– Вербовейный? — он стоял здесь, и в его шерсти путались звёзды, а в глазах горела мудрость предков. — Но я ведь не у Лунного озера. Хитроглазка принесла сегодня новости, страшные, но мы справимся, сможем! У тебя есть, как меня направить? Если бы ты только подсказал... — она осеклась, потому что кот улыбался. Мягко и немного грустно, но всё же улыбка не соответствовала ситуации, в которой оказалось его племя.
– Разве ты не видишь? — он кивнул на кролика.
До чего нелепый сон, подумалось Ежовнице, прежде чем она успела взглянуть на добычу. Но это лишило её речи. Шерсть кролика слегка серебрилась, словно сотканная из струй лунного ручья. Вслед за этим взгляд кошки переместился на собственные лапы, на которых плясал странный отсверк, и выше, на бок. В её шерсти запуталась маленькая звезда.
– Я шёл за тобой, но ты, видно, решила опять сделать всё сама, — он сделал паузу, и Ежовница была ему за это благодарна, потому что то, что творилось у неё в голове, не поддавалось никакому описанию и не позволяло сформулировать хоть что-нибудь дельное.
– Я не договорила с друзьями, ещё не всё им сказала. Я не не могу оставить Зайцезвёзда одного!
– У твоих друзей свой путь, и там, где они сейчас, этот путь пока не окончен. А твой начинается прямо здесь. Забирай кролика. Идём домой.
"Домой," – Ежовница почувствовала, как непреодолимая сила утягивает её, и вовсе не в тот лагерь, который она привыкла считать своим домом. Она не была приучена бегать от самой себя, и всё же в первое мгновение такой порыв был, как ни любила она Вербовейного, но куда бы она побежала? Окружающие угодья ей были совсем не знакомы, и Вербовейный был, как всегда, прав. Как бы ей ни было больно оставлять прошлое... здесь начинался её новый путь.

→ Звёздное племя

Отредактировано Ежовница (26.07.2025 00:19:32)