Хвойная Чаща ------>
Ни Паучиха, ни Затмение Звёзд не смотрели друг на друга, лишь регулировали темп ходьбы друг под друга, чтобы донести тело их общей погибшей подруги до дома, где им и место. Живым. Сердце снова больно сжалось. Больно сжималось оно и у всех остальных, белая воительница чувствовала это. И чувствовала, как привычная, но уже болезненно-приятная пустота вновь наполняет ее. Ненужные эмоции были выплеснуты, она могла теперь сохранить лицо, как только могла. Хотя даже так... было слишком сложно. В конце концов, смерть друга всегда чревата чувством одиночества, а смерть того, кто рос фактически на глазах, и того хуже - паническим ужасом.
И вот, они ровным, тишайшим строем вошли в лагерь. И будто лагерь сам затих, вторя им. Паучиха ожидала абсолютно чего угодно, но, в случае чего, готова была обороняться... и оборонять своего предводителя. В первую очередь Затмение Звёзд сейчас являлся для нее им, а не просто другом. Но его подкосило отрицание - белая воительница не могла его винить, лишь смотрела в пустоту, пока тот смог докричаться до своей сестры. В своем решении остаться в стороне пушистая кошка не ошиблась - Ласка сейчас могла помочь гораздо больше, чем она сама. Бывшая ученицей целителя, тонконогая воительница, проведя осмотр... с сожалением констатировала смерть обеих, ставя крест на даже мельком остававшихся надеждах, которых у самой Паучихи почти не было. Невольно белая воительница сжала зубы при виде ластящейся к брату Ласки, но держалась. Она сейчас не нужна, так пускай даст возможность поделиться горем с кем-то еще... непричастным ко всему. Даже если эта непричастная ей была противна.
- Они отмщены?
Вопрос Вранолапа застыл в воздухе на пару показавшихся вечностью мгновений, после которых Сажа не помедлила ответить, все еще явно ощущая в себе клокочущее пламя гнева. Паучиха же, попытавшись поймать взгляд внука Вранозвёзда, как и его сестры, коротко им обоим кивнула, подтверждая слова черной кошки. И темная решимость в ее взоре не оставляла более сомнений - они сделали все необходимое, чтобы избавить племя от напасти раз и навсегда. Сами оруженосцы сейчас проходили через непростое время, впрочем, как и сама Паучиха... ведь спасший Белолапку ценой опасных царапин на глазах наставник Вранолапа, Буран, приходился белой воительнице отцом. Так что сердце заныло с новой силой, как за них, так и за переживающих друг за друга родителей, сейчас осторожно выбирающихся из целительской встретить вернувшуюся дочь. Которая снова не спасла самое для себя ценное.
Темно-голубой взор вновь возвращается к Затмению Звёзд, натыкаясь на то его выражение, которое, как она знала, предшествовало появлению слез. Невольно бурый хвост шевельнулся в его сторону, касаясь ноги... хотя бы немного, незримо, но выразит поддержку. Ей тяжело, но ему, как предводителю, сейчас тяжелее. Но тут, в конце своей речи, тонконогий кот, будто не признавал себя равным своим соплеменницам, отступил чуть назад, сказав, что они с Сажей выполнили долг перед племенем. Паучиха направила на друга свой взор. Столь строгий, столь привычный, сошедшийся на привычном же выражении... "не смей". "Не смей себя винить. Мы все недосмотрели, не только ты," прошипела про себя белая воительница. Но виду не подала - продолжала, как можно сильнее сохраняя спокойствие, осматриваться по кругу, задерживаясь то на одном, то на другом. То на Кувшинке с Бураном, то на Вранолапе с Белолапкой, то на молодняке, коего, как верно выразилась Ласка, тут быть не должно, то на самой Ласке, то на Саже.
И тут Затмение Звёзд, надеясь на то, что Веретеница все еще их слышит, воззвал к ней для выбора нового глашатая племени. Паучиха вновь обвела всех вокруг, но не гадая, лишь желая услышать любое имя. Главное, чтобы это был его выбор. Паучиха даже представила в этой роли Ласку, но отмела эту мысль сразу же, памятуя о том, что она предпочитает разбивать сердца больше, чем вражеские отряды.
Но имя, что назвал ее друг, было весьма неожиданным - глашатой стала Сажа. Многие сказали бы, что она слишком молода, отчаянно забывая о том, что и Веретеница, и сам Затмение Звёзд были немногим старше нее, когда их выбрали глашатаями. Пускай горячность черной кошки вызывала опасения у подруги предводителя, та, повернувшись мордой к соплеменнице, кивнула ей, принимая выбор предводителя, крикнув вместе со всеми ее имя. Посмотрим, что это даст, но за ней стоило поглядывать.
Темно-голубые глаза метнулись к телам - кошка заставила себя смотреть на них. Они заслужили того, чтобы от них не отворачивались. Как и Чешуйник. Как и Корнелап. Она готова была отсидеть бдение по тем, кого знала всю жизнь. И подставить плечо Затмению Звёзд тоже...
Чтобы и он не был один. Он из всех более всех не заслуживал быть один.