хвойная чаща →

Мысли затуманены мольбами кому-то сверху, чтобы они дали двум кошкам ещё несколько моментов жизни. Чтобы они, словно по волшебному стечению обстоятельств, вновь открыли глаза, стряхнули с себя запах смерти, отдохнули сколько нужно, хоть целую луну, в палатке целителя, и вернулись к привычной жизни. Затмение Звёзд шагает машинально, подстраиваясь под такт подруги, на которую боится взглянуть. Он чувствует прекрасно, что происходит внутри Паучихи. Он разделяет её боль. Она разделяет его.

Привычные кусты ежевики никогда не казались столь чужими. Он осторожно просачивается в лагерь, наконец подавая голос:

— Мак! Ласка! — его голос надрывается, когда он видит сестру, стоящую в лагере. Он ускоряет шаг, вновь зовя Ласку по имени, но теперь тише.

— Я... — он не находит слов, опуская тело Веретеницы на землю перед лапами бывшей ученицы целителя, и поднимает взгляд на остальное племя, вставая между соплеменниками и Веретеницей, будто защищая её от взглядов. Он не хочет, чтобы другие запомнили её такой.

Затмение Звёзд смотрит на сестру скорбящим взглядом, цепляясь за эмоции Ласки, надеясь, что она тут же подорвётся в палатку целителя. Тогда, может, есть ещё какая-то надежда. Если же кошка застынет, то... тогда слишком поздно.

Лучше бы на месте глашатой сейчас был он.

Он провожает взглядом Сажу, которая приносит Медянку, и закрывает глаза. Его ученица. Он прокручивает в мыслях их разговор; сдерживает очередной порыв закричать, броситься обратно в Хвойную Чащу, в Подлесок, раскопать лисят и... отомстить. Отомстить в такой же степени, забыв о милосердии.

Предводитель знает, что сейчас же присутствующие в лагере прибегут — с точно таким же ужасом впитают произошедшее. Посыпятся вопросы, возможно, даже обвинения. Затмение Звёзд понимает: ему нужно контролировать ситуацию. Но почему это так сложно, и почему его лапы вдруг трясутся, грозясь подвести владельца?

/ начало игры /

[indent]Вранолап слегка встряхнулся, пытаясь поудобнее перехватить свою добычу, которая даже после смерти всё еще пыталась улизнуть от ловкого охотника и своего палача. Из пасти котика свисала за длинные хвостики пара довольно пухленьких мышек - удивительная удача в такое-то время. Не зря он потратил время, карауля у их норы - результат явно того стоил, ведь он бы столько же бегал по лесу в поисках второй добычи. Ведь он охотился вовсе не для себя, но не потому, что так велит Воинский Закон - ученик иногда, вдали от чужих глаз, подкреплялся во время своих тренировок для поддержания сил, но всегда неизменно приносил в лагерь какую-то дичь. Но сейчас он твёрдо решил добыть свежатинки для сестры и наставника. Белолапка еще не до конца оправилась от недавнего потрясения, чтобы надолго выходить из лагеря, да и её наставница по понятной причине проводила большую часть своего времени в палатке целителя подле своего друга. Вся их на удивление сдружившаяся четвёрка ждала одного - приговора Мака по поводу глаз Бурана. Совиные когти прошли слишком близко, и целитель не питал особых иллюзий на их счёт, однако все продолжали надеяться.

[indent]Ведь надежда умирает последней.

[indent]Это я должен был быть там, рядом с ней, чтобы защитить её! - мрачно думал в очередной раз про себя ученик, почти машинально перепрыгивая через корягу. - Но нет, я почему-то захотел поймать добычу первым из всех и потому отошёл подальше. Очередное свидетельство того, что гордыня и желание "выпендриться" до добра не доводит...

[indent]Добравшись наконец до оврага, Вранолап пролез сквозь ежевичные заросли и уже сразу от входа вздыбил шерсть из-за ударившего в нос запаха, не заглушаемого даже ароматом свежей добычи в его пасти. На поляне царило непривычное для этого времени оживление. Котик, как всегда по своему обыкновению покинувший лагерь ранним утром и только сейчас решивший вернуться, был немного озадачен подобным многокотием. Однако с каждым шагом по родной поляне ему становилось всё более не по себе от взглядов и вида соплеменников. Он наблюдал их с самого юного котячества, он жил их жизнями в той же степени, как и своей, и сейчас чётко понял, что видит в глазах котов, устремленных в сторону предводителя. Затмение Звёзд как будто пытался скрыть от них что-то, лежавшее на траве у его лап, но так как черный ученик подошёл сзади, его взгляд сразу упал на груду рыжего в темные пятна и полосы меха, неподвижную и потускневшую. Над ней только что склонялась Ласка, и Вранолап приблизился вовремя и вполне достаточно для того, чтобы услышать её безапелляционный вердикт.

[indent]— Они мертвы.

[indent]Котик замирает, но не от шока, а потому, что чуть не наступил на еще одно тельце поменьше. Маленькая и такая же неподвижная. Юная ученица Медянка и её мать, глашатая Веретеница. Кто бы только мог подумать, кто бы мог... Обе кошки нынче последовали за своим сыном и братом, погибшим раньше - Вранолап хорошо помнил Чешуйника. Но по какой, скажите на милость, причине? Он опустил свою добычу, повёл носом. К шерсти мёртвых матери и дочери примешивалась едкая вонь, не сравнимая ни с чем другим, и спутать её было невозможно. Только успевшая чуть опуститься шерсть на загривке снова угрожающе приподнимается. Лиса на территории племени Теней! Лиса, убившая двух племенных котов! Кто и почему допустил подобное... допустил её к ним... позволил подобраться столь близко...

[indent]- Они отомщены? - коротко спросил Вранолап, бесстрашно привлекая к себе внимание Затмения Звёзд.

[indent]Если отец решит и это обратить себе на пользу и устроить очередную идиотскую сцену во имя собственного прославления, я точно сверну ему шею...

Отредактировано Вранолап (04.06.2025 23:02:13)

<— Хвойная чаща

Сажа молчаливо шла за предводителем и его подругой. Медянка тяжелым грузом тащила вниз, но кошка лишь сильнее стиснула зубы на холодном загривке. Она не первый раз видит смерть, но нельзя сказать, что каждый раз даётся ей всё проще. Сердце сжалось, а дыхание было готово надорваться от жгучей несправедливости. Голова прокручивала из раза в раз события. Монотонно звучало: «а что было бы если... то они были бы сейчас здесь». Но этого «если» не будет. Всё уже свершилось. Сажа горячо выдохнула, взъерошивая шерсть на мордочке ученицы. Этого не изменить.

Голос предводителя надрывался, когда они оказались в лагере. Соплеменники мигом обступили их. В их глазах она видела ужас.

Положив Медянку рядом с Веретеницей, воительница отошла и посмотрела на предводителя, зовущего Мака и Ласку. Честно говоря, состояние Затмения Звёзд сейчас сильно беспокоило Сажу. «Справится ли он?» В голосе прозвучало холодное: «он же предводитель, он должен справиться». Но вид убитого горем кота словно говорил об обратном. «Нет. Он справится, обязан».

— Ласка, Мак ещё не пришёл? — с явным недоумением мяукнула угольная, обращаясь к сестре предводителя.
Их целитель должен быть в первых рядах, чтобы осмотреть павших и подготовить их тела к прощанию. Где же он? Раздражение разгорелось в груди.

— Они отомщены? — подал голос оруженосец, привлекая внимание их разбитого горем предводителя.
— Лиса и её потомство убиты, — громко провозгласила Сажа, обращая внимание соплеменников на себя. — Больше они не причинят вреда нашему племени, — с холодной яростью добавила угольная, прищуриваясь. Ей не хотелось, чтобы племя облепило их предводителя с вопросами, на которые сможет ли он сейчас ответить? Племя должно видеть Затмения Звёзд сильным, решительным, готовым вести всех вперёд.

Отредактировано Сажа (15.06.2025 09:48:19)

Начало игры

Белолапка оживилась, услышав со стороны главной поляны голоса и шорохи. Все возвращались со своих заданий или после охоты. Для котёнка это означало одно – там был ее братик! Ранее она по обыкновению проводила время подле своей наставницы, которая сейчас посоветовала проверить внешнюю обстановку, подышать свежим воздухом или помочь кому-то из воителей по мере необходимости.

Мордочка высунулась из норы. Спина предупреждающе кольнула в районе лопаток, заставив кошечку пригнуться. Она загнанно осмотрелась: сначала повертела головой влево-вправо, послушала окружающий её мир. Потом она проверила обстановку над собой. Ей постоянно приходилось передвигаться быстрыми рывками, потому что ощущать на себе удар, пусть даже несуществующий, было невыносимо.

Это все равно что жить по соседству с лисьем семейством! В прямом смысле. Белолапка представила себе две норы прям совсем рядом и съёжилась от судороги в животе.

– Бр-р-р! – пожаловалась она в сердцах.

Облезлая шкурка вздыбилась и осела. Оруженосец тихо шикнула и потрусила в сторону голосов. Как-то странно они звучали: то громко, то нет, а иногда проскальзывал полушепот или твердая речь, такая, как будто ее обладатель цедил ненависть через спокойствие. Что-то там было не так, сердце чуяло беду, которую оно не могло объяснить. Белолапка без происшествий добралась до места и замерла в нерешительности.
– Что? – пискнула она.

Все, кроме двоих, были на лапах. Глашатая неподвижно лежала на земле, а рядом с ней виднелся комочек. Белолапка на подгибающихся лапах приблизилась и ужаснулась от вида бездыханных тел. Мир поплыл перед глазами, они будто стали такими же пыльными, как у мертвых. Сердце отбивало чечетку, дрожь сковала всю кошечку, что прижала голову к шее. Совсем рядом она услышала Вранолапа. Его короткий вопрос прогремел в потерянном сознании отчетливо.

Отомщены ли? Она спросила сама себя об этом, а сама думала о другом. Им было больно? Почему их пасти застыли в крике? Огромные зрачки казались бездонными, пугали Белолапку. Бедняжка металась между ужасом и безмолвным плачем, не решаясь спросить о произошедшем вне лагеря. Что бы там не было, они больше не здесь.

Это тяжелое ощущение утраты травмировало Белолапку гораздо больше, чем она думала. Веки закрылись, заботливо погружая во мрак все вокруг.

«– Вот бы отмотать время назад. Словить ту секунду, чтобы увернуться, совершить тот желанный рывок в сторону или в атаку, но не погибнуть. Так они думали? Или..? Или они даже опомниться не успели? Что они чувствовали? Почему у них не получилось спастись?  –» эмпатия Белолапки горевала вместе с сумеречными котами. Их речь была обрывиста, констатировала факты, редко в ней проскальзывали вопросы. И эта беспомощность угнетала похуже, чем любой укор.

Белолапка впервые поняла, что значит общее горе. Это когда тебе больно не меньше, чем другим. Она хотела знать, что произошло, но не решалась спросить.

Пронзительный возглас Ласки заставил белую малышку упереться плечом в плечо брата и впиться когтями в землю. Ясное дело, отгоняли не ее, а тех, кто находился ближе. И снова эти слова. Только тверже.
– Они мертвы.

Белолапка отвернулась от сумеречных котов и вдыхала темную шерсть Вранолапа. Она тоже пахла кровью, но не такой. Никакой запах не сравнится с нотками тех, кто был частью племени и медленно таял, мешаясь с горьким ароматом смерти.

Кто здесь разделял ее чувства? Вранолап, Ласка, Голубка, даже недоумевающая пока Крыска. А Затмение Звезд? Белолапке показалось, что ему тоже было непросто.

Сажа уверенно и громко заверила, что потомство лисы не являет угрозы. Белолапка вздрогнула. Тревога не исчезла.

«– Но они по-прежнему мертвы. Одна смерть не рождает жизнь. Вернее, она не становится… Она никак не помогает! –» изо всех сил сопротивлялась оруженосец своим чувствам, кричавшим наперебой.

Ведь племя в безопасности теперь? Белолапка заскользила в районе лопаток Вранолапа и теперь смотрела на него безмолвно.
«– Братик? Ведь то, что нам ничего не угрожает… Это хорошо? Глашатай и Медянка умерли не напрасно? –» хотелось бы ей знать сразу и все.

— Они мертвы.

Он чувствует, как сестра касается его носа своим собственным, и отводит взгляд. Он видит слёзы Ласки — хочет извиниться за то, что повесил на неё эту ответственность, ведь она уже ступила на иной путь, воительский; он вздыхает, ведь сказать действительно больше нечего. Вопрос Вранолапа пролетает мимо ушей, и Сажа отвечает за него. Затмение Звёзд лишь молчит. Они мертвы — ничего больше не сделать. Лишь принять этот факт и двигаться дальше.

А как двигаться дальше? Он потерянным взглядом осматривает поляну, их родной дом, обычно спокойный и даже радостный. Его сердце замирает, когда он видит юнцов — Вранолап, пожалуй, был самым зрелым из них, но даже внука бывшего предводителя Затмению Звёзд захотелось на момент защитить от осознания смерти; он лишь надеется, что королевы смогут поговорить со своими котятами, пусть уже и взрослыми, чтобы снять с юных умов тяжёлую ношу в виде осознания смерти. Медянка... она ведь была в их числе. Медянка и Змеиный.

Змеиный! Он глазами ищет оруженосца, но не может сфокусироваться — на глаза вновь выступают слёзы. Что будет с сыном Веретеницы? Как он перенесёт потерю? Сердце сжимается, всё тело кота вдруг чувствует ужасный холод. Он резко вдыхает воздух, чтобы к нему вернулись чувства. Проглатывает предательский ком в горле, вновь смотрит на Ласку. Потом на остальное племя.

— Племя Теней, — его голос на момент надрывается, но следующие слова он произносит как можно медленнее и ровнее, — Лисы унесли жизнь двух наших соплеменниц, — небольшой перерыв, чтобы подобрать нужные слова; племени нужно знать, что угроза устранена, — Это большое потрясение для нас всех, но будьте уверены — семейство больше не представляет угрозы. Эти храбрые воительницы, — сначала он склоняется перед Веретеницей и Медянкой, а потом переводит взгляд на Сажу и Паучиху, — выполнили свой долг перед племенем!

Он переводит весь фокус на двух кошек, но не включает себя. Он не достоин стоять с ними рядом, поэтому отступает так, чтобы они остались спереди. Он не заслужил похвалы, ведь из-за его невнимательности... случилось это.

Затмение Звёзд даёт племени несколько мгновений тишины, а затем громко продолжает:

— После захода солнца мы сможем проститься с Веретеницей и Медянкой. Но перед этим... — он склоняется перед телом глашатой и шепчет слова, предназначенные лишь ей, — Я оглашу имя следующего глашатая племени, чтобы Веретеница одобрила мой выбор.

Он отступает от остальных, давая понять, что ему нужно время на обдумывание решения, пусть выбор и кажется очевидным. Лишь одно имя приходит в голову, лишь одно решение кажется естественно верным — но он останавливается, и думает, думает много, как обычно привык. Мысли его плавно перетекают в их небольшую вылазку с Медянкой, их разговор — момент, когда ученица наконец открылась ему, дала возможность заглянуть в её душу чуть глубже. Он возвращается к той, что сопровождала их тогда. К той, на которую всегда можно положиться, к той кошке, которая ранее сегодня без раздумий кинулась защищать Затмение Звёзд своим телом, без единого промедления поставила свою жизнь на кон. Кошка, которая не сомневается в своём предводителе; кошка, которая олицетворяет племя Теней.

Сажа.

Кажется, он услышал голос Веретеницы, которая удовлетворительно мякнула где-то в области затыкла предводителя. На мгновение кот хотел обернуться, но остановился — и посмотрел наверх.

— Я произношу эти слова перед Звёздным племенем, чтобы души наших предков и Веретеница смогли услышать меня. Новой глашатой племени Теней станет Сажа.

Наконец, Затмение Звёзд собрался с силами и обратился к племени. Соплеменники прижимались друг к другу, перешёптывались, некоторые были в ужасе и не могли сдержать слёз. Сажа же чувствовала удушающую пустоту от ощущения собственной беспомощности. Однако глаза по-прежнему были сухими, видели всё ясно. Она понимала, что ничего нельзя исправить.

— Эти храбрые воительницы, — предводитель склоняется перед павшими, а после переводит взгляд на них. — выполнили свой долг перед племенем!
«Такова жизнь воина. Мы отдаём себя на служению племени, но никогда не знаем, когда это служение закончится». Некоторые мечтали пасть в бою, как великие воины, но большинство хотят отправиться на заслуженный отдых в палатку старейшин. Как же хотели закончить жизнь Веретеница с Медянкой? Наверное, ученица была слишком юна и взбалмошна, и вряд ли задумывалась о подобном, ведь многие оруженосцы считают себя непобедимыми и бессмертными перед лицом опасности.

— Я оглашу имя следующего глашатая племени, чтобы Веретеница одобрила мой выбор, — объявляет предводитель, склоняясь над Веретеницей, а после отступает, давая себе время на обдумывание.
Сажа настолько была поглощена мыслями о двух загубленных душах, что на мгновение оторопела, совершенно забыв об этом ритуале. Она обводит глазами соплеменников, гадая, кто из них станет новым глашатаем Затмения Звёзд. Честолюбие загорается ярким пламенем. Кошка невольно бросает взгляд на Ласку, которая вновь оказалась возле брата.

Вскоре предводитель вновь заговорил, и воительница навострила уши.
— Я произношу эти слова перед Звёздным племенем, чтобы души наших предков и Веретеница смогли услышать меня, — на этих словах кошка сначала смотрит на тело павшей, а после, словно подражая Затмению Звёзд, глядит на темнеющее небо. Дух их неукротимой соплеменницы уже там? Слышит их? — Новой глашатой племени Теней станет Сажа.

Удивление мелькнуло в глазах угольной кошки, но лишь ненадолго. Хотела ли она быть глашатой? Да, хотела. Другое дело, что вряд ли таким образом, переступая через смерть другой. Однако, это жизнь. Редко глашатаи сменяются только потому, что устали от этого дела и хотят отдохнуть в палатке старейшин.

Горячая кровь забурлила, разлилась тёплым пламенем в груди. Сажа выступила вперёд, слушая ободряющие мяуканья со стороны соплеменников. Но, кажется, не все были довольны этим выбором. Молчание со стороны Ласки говорило об этом, но стоило ли Саже об этом волноваться? Теперь она глашатай. Не Ласка. И угольная знала, что справится.
— Благодарю за оказанную честь, Затмение Звёзд, — она выпрямилась и подняла голову. Сажа шла к этому всю жизнь, лелеяла мечты когда-нибудь возглавить племя. Для этого она отказалась от собственного счастья и всегда игнорировала даже попытки ухаживаний со стороны воителей. — Клянусь перед духом Веретеницы и перед всем Звёздным племенем служить верно и преданно из о всех сил, — она уважительно кивнула предводителю, который выбрал её и подошла к заслуженному месту под ветвью. Впереди её ожидали долгие луны усердной работы, и Сажа поклялась себе, что бросит на это все силы.

Отредактировано Сажа (01.07.2025 15:13:33)

Хвойная Чаща ------>

Ни Паучиха, ни Затмение Звёзд не смотрели друг на друга, лишь регулировали темп ходьбы друг под друга, чтобы донести тело их общей погибшей подруги до дома, где им и место. Живым. Сердце снова больно сжалось. Больно сжималось оно и у всех остальных, белая воительница чувствовала это. И чувствовала, как привычная, но уже болезненно-приятная пустота вновь наполняет ее. Ненужные эмоции были выплеснуты, она могла теперь сохранить лицо, как только могла. Хотя даже так... было слишком сложно. В конце концов, смерть друга всегда чревата чувством одиночества, а смерть того, кто рос фактически на глазах, и того хуже - паническим ужасом.

И вот, они ровным, тишайшим строем вошли в лагерь. И будто лагерь сам затих, вторя им. Паучиха ожидала абсолютно чего угодно, но, в случае чего, готова была обороняться... и оборонять своего предводителя. В первую очередь Затмение Звёзд сейчас являлся для нее им, а не просто другом. Но его подкосило отрицание - белая воительница не могла его винить, лишь смотрела в пустоту, пока тот смог докричаться до своей сестры. В своем решении остаться в стороне пушистая кошка не ошиблась - Ласка сейчас могла помочь гораздо больше, чем она сама. Бывшая ученицей целителя, тонконогая воительница, проведя осмотр... с сожалением констатировала смерть обеих, ставя крест на даже мельком остававшихся надеждах, которых у самой Паучихи почти не было. Невольно белая воительница сжала зубы при виде ластящейся к брату Ласки, но держалась. Она сейчас не нужна, так пускай даст возможность поделиться горем с кем-то еще... непричастным ко всему. Даже если эта непричастная ей была противна.

- Они отмщены?

Вопрос Вранолапа застыл в воздухе на пару показавшихся вечностью мгновений, после которых Сажа не помедлила ответить, все еще явно ощущая в себе клокочущее пламя гнева. Паучиха же, попытавшись поймать взгляд внука Вранозвёзда, как и его сестры, коротко им обоим кивнула, подтверждая слова черной кошки. И темная решимость в ее взоре не оставляла более сомнений - они сделали все необходимое, чтобы избавить племя от напасти раз и навсегда. Сами оруженосцы сейчас проходили через непростое время, впрочем, как и сама Паучиха... ведь спасший Белолапку ценой опасных царапин на глазах наставник Вранолапа, Буран, приходился белой воительнице отцом. Так что сердце заныло с новой силой, как за них, так и за переживающих друг за друга родителей, сейчас осторожно выбирающихся из целительской встретить вернувшуюся дочь. Которая снова не спасла самое для себя ценное.

Темно-голубой взор вновь возвращается к Затмению Звёзд, натыкаясь на то его выражение, которое, как она знала, предшествовало появлению слез. Невольно бурый хвост шевельнулся в его сторону, касаясь ноги... хотя бы немного, незримо, но выразит поддержку. Ей тяжело, но ему, как предводителю, сейчас тяжелее. Но тут, в конце своей речи, тонконогий кот, будто не признавал себя равным своим соплеменницам, отступил чуть назад, сказав, что они с Сажей выполнили долг перед племенем. Паучиха направила на друга свой взор. Столь строгий, столь привычный, сошедшийся на привычном же выражении... "не смей". "Не смей себя винить. Мы все недосмотрели, не только ты," прошипела про себя белая воительница. Но виду не подала - продолжала, как можно сильнее сохраняя спокойствие, осматриваться по кругу, задерживаясь то на одном, то на другом. То на Кувшинке с Бураном, то на Вранолапе с Белолапкой, то на молодняке, коего, как верно выразилась Ласка, тут быть не должно, то на самой Ласке, то на Саже.

И тут Затмение Звёзд, надеясь на то, что Веретеница все еще их слышит, воззвал к ней для выбора нового глашатая племени. Паучиха вновь обвела всех вокруг, но не гадая, лишь желая услышать любое имя. Главное, чтобы это был его выбор. Паучиха даже представила в этой роли Ласку, но отмела эту мысль сразу же, памятуя о том, что она предпочитает разбивать сердца больше, чем вражеские отряды.

Но имя, что назвал ее друг, было весьма неожиданным - глашатой стала Сажа. Многие сказали бы, что она слишком молода, отчаянно забывая о том, что и Веретеница, и сам Затмение Звёзд были немногим старше нее, когда их выбрали глашатаями. Пускай горячность черной кошки вызывала опасения у подруги предводителя, та, повернувшись мордой к соплеменнице, кивнула ей, принимая выбор предводителя, крикнув вместе со всеми ее имя. Посмотрим, что это даст, но за ней стоило поглядывать.

Темно-голубые глаза метнулись к телам - кошка заставила себя смотреть на них. Они заслужили того, чтобы от них не отворачивались. Как и Чешуйник. Как и Корнелап. Она готова была отсидеть бдение по тем, кого знала всю жизнь. И подставить плечо Затмению Звёзд тоже...

Чтобы и он не был один. Он из всех более всех не заслуживал быть один.

Он видит, как Ласка закатывает глаза, и слышит гул негодования среди племенных. Резким движением хвоста кот обрывает чужие мнения, смотря на племя свысока. Тут же мягким взглядом цепляется за Паучиху, видит её кивок в сторону Сажи и улыбается. Что бы ни произошло, он знает, что его поддержит она.

— Благодарю за оказанную честь, Затмение Звёзд, — он кивает Саже и смотрит на то, как она занимает место Веретеницы под ветвью.

Он тактично подождал, пока семья Сажи поздравит её с новым статусом, и сам спустился к кошке, отдавая ей своё первое поручение:

— Назначь старейшин для бдения, — кратко говорит кот, — И не слушай никого. Я уверен, что не пожалею о своём решении.

Да, Сажа была молодой воительницей. Затмение Звёзд считал это лишь плюсом: Сажа была тем самым глотком свежего воздуха, новой кровью, которая поможет разрушить предыдущие циклы и даст племени выйти из тени правления Вранозвёзда.

Он остался сидеть посреди поляны, наблюдая за тем, как кто-то прощается с павшими; старейшины подходят к Саже, и на момент ему кажется, что всё будет в порядке. Их племя будет в порядке. Его дом, его семья - они все будут в полном порядке.

Время движется нещадно, и свет тускнеет, обозначая приход ночи. На небе нет ни единого облачка, и Серебряный Пояс показывает себя в полной красе: сама погода сигнализирует, что настает пора бдения.

Он наконец покидает своё место, на котором просидел до этого момента. Он отказался от еды, воды, и комфорта своей пещеры — для него самого бдение началось уже давно, но сейчас, под покровом темноты, он мог не держать каменную маску на морде и по-настоящему скорбить.

Тяжёлыми шагами он подошёл к двум телам, не в силах сфокусировать взгляд на их мордах, кивнул родственникам кошек, которые первыми заняли места вокруг Веретеницы и Медянки. Морда его инстинктивно тянулась наверх, к звёздам.

Мы ещё обязательно встретимся.

Мысли его направлены лишь на два силуета, которые ещё четко вырисовывает память; самые простые и обыденные моменты их жизни — разделённые трапезы или не совсем шуточные перепалки с Веретеницей — теперь кажутся чем-то сокровенным; тем, что хочется запомнить на всю жизнь. Он закрывает глаза, чтобы воспоминания казались более чёткими, почти осязаемыми, и вздыхает.

Ночь проходит тихо. Даже ночные птицы не тревожат покой храбрых Веретеницы и Медянки, да и ветер, кажется, совсем затих — весь лес прощается с двумя кошками.

→ скип в утро; тропа двуногих, конец разрыва