племя, должность: одиночка пол, возраст: кот, 35 лун

вера в Звёздное племя: ныне начал сомневаться модель внешности: модель

Их стезя вода, но его мама очень любила горы. Она всегда хотел посмотреть, что там — за ними. Какие дали, какие края открываются по ту сторону высоких пик. Но она жила здесь и сейчас, в речном племени, среди речных котов и уходить сама никогда никуда не хотела. Да и понимала, что чисто физически не осилит такой путь. Это были лишь ее мечты, отразившиеся на имени ее сына.

Их любили. Горку и его брата. Души не чаяли, и родители, и дяди с тетями, уделяли им столько внимания, сколько в принципе могли. Одним недовольным оставался дед, то и дело ворча, что с «этой кошкой мой сын совсем размяк!», до такой степени, что смотрел на своих первых внуков с толикой презрения, морща нос.

Горке, как и многим котятам, не терпелось вырасти. Стать большим и сильным воителем, правда, в отличии от брата, что больше желал стать великим воином, он мечтал скорее начать охотиться. Ему тогда казалось, что главная и великая его роль — быть охотником. Поэтому, пока братец валял других котят в пыли, стараясь сразить их в «жестоком» бою, Горка выжидал момента и нападал на их хвосты, хватал как юрких зверьков и сидел довольный, под чужое ворчливое пищание.

Сейчас это кажется ему таким далеким, даже, будто, и нереальным вовсе. Приятная ностальгия по временам беззаботного детства. Возможно, когда-то он был слишком наивен.

Став учеником, он понял — все не так просто, как кажется, когда ты маленький котенок. Реальность бьет не хуже лапы недовольного деда, когда к нему лезешь. Тренировки оказываются не похожими на игры, тяжелее и выматывают сильнее. Брату они даются куда проще — он, выпятив грудь вперед, хвастается своими успехами в улучшении боевых навыков. Горный неловко улыбается — сегодня у него получилось поймать собственный хвост. Наставник его не ругал, снисходительно усмехнулся, сказав, что у него еще все впереди, просто нужно больше практики.

Он и практиковался. Так, что умудрились с братом немного повредить стены детской, за что справедливо получают наказание. Брат ворчит, а Горный хихикает нервно, укрепляет стены принесенными ветками. Тогда между братьями не появляется пропасть, нет, но начинает замечаться явные отличия — «младший» брат оказывается куда более шкодливым и напрашивающимся на наказания. А Горный, дурная его голова, за ним и лезет всюду.

Именно эта его ведомость за братом и стала роковой ошибкой. Даже будучи уже воителем, младший горел желанием доказать деду, что они не просто «мягкобокие дуралеи», что они способны на куда большее. И почему в его голове этим большим была охота в угодьях двуногих одним лишь предкам известно. Не желая отпускать его одного, Косогор поплелся за ним следом. Если бы он знал, чем все это обернется — попытался бы отговорить брата.

Но было уже поздно, а собаки настигали. Они думали — разделяться и уведут псов в разные стороны, так будет проще оторваться. Вот только Косогор клыкастым зверям приглянулся, кажется, больше. Брату удалось скрыться, шмыгнув под забор, а «старшему» из братьев пришлось бежать изо всех сил, стараясь оторваться от погони. Уже попрощавшись с жизнью, после пары укусов особенно быстрого пса, ему удается найти убежище. Насколько место под брюхом чудовища двуногих можно было назвать убежищем. Особенно, когда застывшего в ужасе, его поднимают чужие руки.

Знай Косогор, как все сложится, возможно, попытался бы дать бой собакам. Или не разделялся бы с братом. Все что угодно, лишь бы не оказаться в гнезде двуногих. Но он оказался там, запертый в прочных стенах, совсем не похожих на те, что были у палаток племени. Наверное, единственное, за что он мог быть благодарен этим странным существам, ходящим на двух лапах — они делали что-то, от чего раны болели, но потом быстро зажили, оставив на задних лапах и крестце лишь еле заметные шрамы.

Главным желанием было — сбежать. Вернуться домой, к семье, к племени. Но каждый раз его преграждали путь, поднимали на руки и сажали в мягкую подстилку, что-то воркуя. Почти как ворковала в детстве мама. Лишь спустя луну речной кот понял, что звуки, которые каждый раз произносили двуногие были обращены к нему. Кумкват, кажется, так они каждый раз называли его, подзывая есть сухие катышки. Долгое время он не ел, забивался по углам, а потом... Смирился? Но каждый раз смотрел на окна и двери в ожидании — когда-нибудь они потеряют бдительность.

И когда это случилось, Кумкват сбежал. Как можно быстрее, вспоминая, что в отличии от брата всегда был более шустрым и выносливым. Он бежал так быстро, как только мог. Лапы сами несли его вперед. Сначала к пастбищу. Потом — к границам племени. И там он замер. Прошло так много лун, имеет ли он вообще хоть какое-то право переступать границы собственного дома?

Кумкват разворачивается, нерешительно поджав хвост. Тревога сковывает сердце и лапы, дышать становится трудно. Потом. Он обязательно вернется. Но чуть позже.

Когда тревожное чувство покинет его тело и душу.

Покинет ли оно его вообще?