— Не мудрено, после того, что вы пережили за столько лун.
Губа Глуши дернулась, но кошка быстро себя осекла. Её нависшие над глазами брови говорили сами за себя. Что ты знаешь, — холодно подумала она и опустила голову, чтобы разглядеть соседку чуть внимательнее. Казалось, они были ровесницами. Может, ветрячка была чуть старше. Грозовая простила бы эту фразу, пропустила бы мимо ушей, если бы черно-белая была младше. Но слышать от взрослой кошки подобное сожаление, прохладно брошенное на ветер, было неприятно. Где было соседское сочувствие, когда границы собственного племени заперлись клеткой вокруг своих обитателей? Когда достойных соплеменников, пускай и нечистокровных, выгоняли за пределы места, ставшего домом? Когда жизни некоторых из них внезапно обрывались, оставляя после себя пустые подстилки и редеющую кучу дичи? "Пережили" было подходящим словом.
Глуши не хотелось, чтобы чужие носы в те луны совались в дела грозового племени — не хотелось подрывать авторитет своей большой семьи. Но обида на весь лес, пускай и тихая, гложила её еще очень долго. Что случилось бы, если бы кто-то из соседей действительно начал переживать? Заподозрил бы, что случилось что-то не то? И пускай сама грозовая понимала, что случись подобное с кем-то другим — никто бы не повёл и когтем, не желая влезать в чужие дела, почему-то она не могла этого простить. Её успокаивало лишь то, что она отлично помнила тот день, когда Клык Звёзд исчез.
— Теперь племя ведёт Лугозвёзд, — ей хотелось, чтобы имя сына знали все. Чтобы говорили о нём, а не об их прошлом. Будущее было в разы важнее, и на безразличие, обронённое в словах ветрячки, Глушь недоверчиво склоняет голову. Знать о своих соседях — её дело. Дело каждого воителя, беспокоящегося за благополучие своего дома. — И всё будет иначе.
Глушь глубоко вдыхает воздух, поводит плечами, чувствуя приятный ветерок. Приятное ощущение разбивается о следующие слова черно-белой, рывком возвращая грозовую к их беседе, начинающей обретать мрачные тона.
— Мой воительский долг окончен.
Старшая воительница распахивает глаза и какое-то время смотрит на соседку немигающим внимательным взглядом. Её морда не выражает ничего, пока в один момент не искажается в заливистом смехе — так от души, кажется, она не смеялась очень давно.
— Не чувствуешь? — повторила она и, схватив собственное самообладание, потерла лапой щеку, — Так вот как теперь это называется? Бросить свое племя — "я ничего не чувствую"?
Глушь прервалась на вдох и посмотрела на ветрячку с искаженными в недоверии бровями.
— Ты воительница или кто? Так говорят старики, когда уже не в силах подняться с подстилки, — кошка окинула черно-белую взглядом, словно еще раз проверяя крепость её лап. На трясущуюся старейшину она похожа не была. — У твоего предводителя осталась последняя жизнь, а ты ничего не чувствуешь? Какая же ты тогда поддержка племени, если хочешь так поджать хвост и убежать? Надеюсь, не забыла предупредить Зайцезвёзда, чтобы порадовать его.
Вот так. Теряешь последнюю жизнь, а соплеменники разлетаются по ветру.
Когда-то Глушь хотела занять место Мятнозвёзда. Хотела, чтобы он обратил на неё внимание не как на дочь, а как на достойную воительницу. Она хотела вести за собой племя, строить со своей семьей его будущее. Но была вынуждена клацать зубами и морщиться на каждого слюнтяя и избегающих дел соплеменников. Если бы кто-то из грозовых решил покинуть племя с началом правления Лугозвёзда — она бы поймала каждого и притащила за уши домой.
— Впрочем, это не моё дело, — повторила она и, окончательно успокоившись, подтянула к себе лапой пойманного воробья. А то вдруг соседка вместе со своим долгом забудет о законах? — Но если бы я была на твоем месте, я бы очень-очень постаралась, чтобы никто из моих соплеменников не узнал, что я решила их бросить и сбежать, потому что я устала. Мой долг окончится, когда окажется вместе со мной в земле.
Зрачки кошки сузились, и она посмотрела на черно-белую с ещё большим недоверием, чем в начале их встречи. Кажется, она её переоценила. Может, за долгое правление Зайцезвёзда коты в ветре совсем размякли?
— Иди, — холодно проронила она, не отводя внимательного взгляда. Если ветрячка и правда решит сбежать, то Глушь хотела бы на это посмотреть. Чтобы убедиться, что такое действительно бывает. — Подашь своим пример.
