Дома... они дома... и этот самый дом поспешил о себе напомнить, окружив раненого оруженосца, в него пришедшего, теплом, заботой и любовью. Прикосновение шершавого языка тут же подошедшего отца, явно тоже пережившего за эту ночь многое, не меньше, чем Колющий с матерью, согрело душу серого мальца, отчего он благодарно опустил уши, уставившись на Молнелова и улыбаясь. Папа, обычно строгий, сейчас был особенно приветлив и мягок, что юный оруженосец успел ему простить тот факт, что он взвалил на сына ношу, которую тот сам не знает, как поднимать. Какие уж тут обиды, когда столько всего произошло, более серьезного, по мнению Колющего.

До боли знакомый голос, кричащий его имя, прошелся по резко вскинувшимся ушам раненого, а в следующий миг... он оказался в объятиях того, кого больше всего желал увидеть - своего близнеца. Игольчатый пропах свежим мхом - этого Колющему так сейчас не хватало, что тот, закрыв глаза, уткнулся в шерстку брата и заурчал. Громко заурчал, едва ли не вибрируя - настолько было... хорошо, приятно. Серый ученик был счастлив как никогда.

- Игольчатый, ты не представляешь, как я рад тебя видеть! - отстранившись, на одном дыхании проговорил Колющий, улыбаясь, скрывая, что глаза едва ли не были на мокром месте от нахлынувших эмоций, - ты что же... все это время не спал, меня ждал? Ты же знаешь, что так нельзя издеваться над собой, даже ради меня! - серый ученик обеспокоенно оглядел брата, потрепанного и едва стоящего на ногах от усталости. Не нужно было даже делать и этого - вид Игольчатого говорил за себя. Недолго думая, котик принялся вылизывать близнеца, усмехнувшись на отцовские слова о том, что милый братец собрался уничтожить весь лес ради него. "Зная его, этот - точно может. И Крапивка не отстала бы от него!" - хихикнул Колющий про себя, оценивая состояние братца как приемлемое, наконец.

Но не успели они оба и шагу ступить в сторону целительской, как к ним подскочил Бурьян - их неугомонный ровесник, тут же, не смущаясь ничего, в том числе потрепанного вида Колющего, завалил последнего вопросами. Столькими, что аж в ушах зазвенело. И все-таки выслушал его серый ученик до конца, прежде чем, откашлявшись, спокойно ответить, попутно отмечая схожий, но более тихий интерес и у Игольчатого.

- Так, давай по порядку. Дела, как видишь, не совсем хороши, но я живой - это главное. Был в лагере кроликоедов. Видел немного, многое забыл. Если не видишь, мне разбили голову - вот все отшибло. Все, что осознал - своды пещеры, в которой я лежал, так что нас ничего не заставляли делать, что нам было бы некомфортно, в том числе спать под открытым небом, чего я, буду честен, не застал, так что судить не могу. Понравилось мне или нет - меня там спасли, за это благодарен, но и только. Остальные смотрели на меня как на обед - было неприятно, - котик царапнул когтями землю, - теперь сделаю так, чтобы как на обед на них смотрел я. Положу на это многое, - закончив свою речь, удовлетворив недюжинный интерес ровесника, Колющий повернулся к близнецу, наклонив осторожно голову вбок, чтобы не тревожить еще не зажившие раны.

- Я клянусь, я добьюсь того, чтобы ты был в целительской со мной и хорошенько отдохнул. Возражений не принимаю - ты едва на лапах стоишь, меня даже похуже... - едва он успел закончить, как к ним снова подошли... и на этот раз кто-то в разы крупнее и сильнее. Махаон выглядел очень внушающе, и Колющего он откровенно пугал. Но, благо, в данном случае оказалось, что настроен он был очень благодушно. Как выяснилось, он единственный из взрослых не погнал Игольчатого спать, как маленького, но дал, чем заняться... и, видимо, пообещал брату многое, ибо тут же перед братьями упал клок лисьей шерсти, в награду за хорошую работу. А также пригласил их на обед... совсем как взрослых! Колющий на это уважительно кивнул, мельком проследив за реакцией брата, после чего старший кот удалился - явно тоже недоспал, как и прочие. Близнец времени зря не терял, устанавливал авторитет... это было хорошо, поэтому, как только взрослые скрылись из поля зрения, Колющий улыбнулся ему.

- Поддержу - хорошая работа, Игольчатый. Пойдем? Не будем мешаться уж, передохнем, наконец, как следует! - и, поманив брата хвостом, Колющий скрылся в палатке Клюквы - процесс восстановления обещал быть долгим...

------> Таймскип <------

Вместе со всеми Колющий крикнул новое имя ученика, доставшегося отцу. Дни Пухолапа обещают быть очень нелегкими, серый оруженосец знал по себе, насколько Молнелов строг. С детьми-то он суров, а уж с оруженосцами-то как наверняка... сложно даже представить.

На Совет, в отличие от Игольчатого, Колющего не взяли - грустно, но все же котик понимал, что ему еще есть, что наверстать и что восстановить, прежде чем он сможет пойти, тем более смотреть ветровым в глаза очень не хотелось. Так что этот факт также принес с собой облегчение для юнца. Язык серого ученика буднично проходился по ушам и спине близнеца, приводя того в порядок не хуже матери.

- Обязательно расскажи мне потом, что там будет, не упусти ни одной детали! И не скучай там без меня - я буду охранять наш лагерь вместе с Невесомой, я теперь знаю, как выглядят лисы - ни одного не пропущу! - Колющий воинственно распушился, - так что не расстраивайся. Я был в интересной ситуации уже, теперь твоя очередь сиять!

С этими словами юнец отправил близнеца на совет, смотря со вздохом вслед удаляющемуся отряду, после чего, обернувшись, решил подойти поближе к Невесомой... учитывая все, что произошло, он хотел быть рядом и оберегать мать. Как она сберегла его тогда, у Камня Мудрости и в чужом лагере.

- Ну ты как, мам? - серый ученик участливо осведомился, присаживаясь рядом, - надеюсь, тебе комфортно на новой подстилке? Ты обо мне в свое время позаботилась... теперь моя очередь позаботиться о вас, - котик с некоторой теплотой взглянул на округлившийся живот Невесомой. Скоро он, как и Игольчатый с Крапивкой (что принялась окликать пониженную до ученицы Облачницу, ослушавшуюся отцовских приказов), уже не будет самым младшим в семье, и отчаянно был готов помогать матери, пускай она и не заставляет, как правило, старших это делать. Он позаботится о семье, во что бы то ни стало.

— Не сказала бы, — морда Облачницы поменялась, едва та увидела любопытную ученицу. От малышки ничего не скроется, она хорошо видела как разговор с Небосклоном шел совсем безрадостно. Но виду та не подавала, не желая бесцеремонно врывать в голову светлошкурой, — хотя вид этого явления природы может взволновать разве что старейшину, — Крапивка взглянула на залежавшегося воробья и ее носик тут же сморщился, выражая отвращение. Душок от пойманной птички и правда не оставлял надежд. Она же не собиралась это есть, правда?

— Я думаю от него нужно избавиться, — дары леса, конечно, священны, но шанс заболеть от такого подарка будет не малым. Звездное племя простит Грозовых котов за такое маленькое упущение. Видимо, сезон вышел слишком уж удачный на охоту, потому как не успевали доедать старых воробьев. А может птица изначально была больной?

— Не расстроилась, что не взяли на Совет? — еще чего! Кошечка отрицательно покачала головой.

— Если бы и Колющего забрали, я бы непременно возмущалась! Но он и мама остались, поэтому, я не ощущаю сильной обиды. Но надеюсь в следующий раз, Лугозвёзд будет внимательнее к выбору, — краем глаза Крапивка зацепилась взглядом за Невесомую и Колющего, стоящих в отдалении. Тело само по себе дернулось по инерции в их сторону, но ученица сдержала порыв рвануть к семье. Для начала она должна закрыть вопрос с Облачницей, — а тебя почему не взяли? Ты наказана? — начала подбираться к сути бело - серая, ушки едва дрогнули. Некоторая бесцеремонность присутствовала в словах Крапивки, но она не сомневалась, что Облачница будет так или иначе отвечать ей. В конце - концов, раскаяние это один из путей искупления своих ошибок. Смотря, конечно, каких ошибок.

Крапивка слышала краем уха что светлошкурая ослушалась в чем - то отца и эта новость несколько озадачила ее. Непослушание детей не может стать причиной понижения в должности значит, наказ отца Облачницы был более важным. Вряд ли она решила не ходить в патруль одним прекрасным днем или отказалась от обучения оруженосца.

— А что ты такого сделала, что тебя вернули в оруженосцы? — резко перешла к конкретике ученица, чуть ближе двинувшись к Облачнице. Будто бы сейчас та расскажет ей тайну, которая не была предназначена для чужих ушей.