» Главная поляна

     Вымороженные стебли камыша поскрипывали и роняли снежную пыль, когда Звёздный Край отводил их в сторону щекой, пропуская вперёд оруженосцев.
Он обставил всё так, словно оперативно собрал команду на заранее спланированное задание и спокойно покинул лагерь, но внутренне ему казалось, что он убегает от пожара морозных игл, которые впились бы в его серебристую шкуру, останься предводитель в лагере.
Без глашатая Звёздный Край чувствовал себя слишком уязвимым. Точно не заметил бы врага, пожелавшего коварно зайти со спины и воткнуть в него когти.
Ласточке Звёздный Край довериться не мог. Этот кот уже отказывался стать его глашатаем два десятка лун назад, и тем самым мотивировал предводителя отградиться от него стеной холода.

     — Я уже так хорошо ловлю рыб! Но мне не хватает терпения и сил вылавливать особенно крупную! — Звёздный Край пару раз моргнул, не позволив искоркой взмывающей Бежевичке слиться в его глазах в размытое пятнышко. Волна, в противовес, кажется спокойным, он не подпрыгивает на лёгких лапах вверх, а слушает Бежевичку вместе с предводителем.
Звёздному Краю захотелось улыбнуться от того, как легко ученица перевела на себя внимание всего отряда, но от одной мысли о том, чтобы допустить приподнятое настроение сейчас, в такой день, ему стало не по себе, и выражение осталось спокойным.
— Попробуй ловить крупную рыбу в команде, — посоветовал он, замечая что Волна готов помочь. Вместе оруженосцы преодолеют наложенные природой ограничения и добудут такую рыбу, какой ни одному из них не вытянуть поодиночке. Звёздный Край аккуратно наблюдал за ними, пытаясь уловить эмоции обоих. И хотя ему не очень давалось «читать» окружающих, он подумал, что эти двое оруженосцев напоминают ему совсем другую парочку.
Звёздный Край вспоминал себя, вечно хмурого и недовольного, и улыбчивого Лавандоцвета, теплоты которого хватило бы, чтобы обогреть, быть может, и весь лес. Почему им, таким разным, всё равно было хорошо вместе? Звёздный Край опустил голову и нечаянно разглядел, как отпечатки его лап на морозной земле пересекаются со следами оруженосцев. От этой картинки ему стало легче.
— Моим наставником был Дубрава, — предводитель втянул воздух, проверяя запахи, которые принес с собой встречный ветерок. — Я оказался не очень ловким и сильным оруженосцем, но его похвала была для меня самым дорогим, что можно заслужить. Поэтому я повторял и повторял всё, что он просил сделать, пока у меня не получалось.
Звёздный Край помнил ученичество как путь, на котором у него не было права на шаг назад. Он сам у себя это право отобрал ради того, чтобы стать для Дубравы лучшим и единственным.

     — Сегодня мы не будем охотиться на рыбу, — объявил Звёздный Край, развеивая интригу над целью, которую преследовал их небольшой отряд. — В Голые деревья наша река обычно не замерзает, но из-за холода мы не можем рыбачить так долго, как привыкли. Даже речной кот, вымочив лапы в студёной воде и долго просидев у берега, без труда подхватит Белый кашель.
«Впрочем, вас это вряд ли остановит?»
Звёздного Края в их возрасте едва ли можно было остановить предостережениями, но оттого лишь сильнее предводителя тянуло заботиться об оруженосцах и контролировать их безопасность теперь.
— Чередуйте рыбалку с ловлей обычной дичи. Это способ согреть ваши мышцы, не потеряв времени зря.
«И следите, чтобы ваши товарищи, увлёкшись рыбалкой, не отморозили себе уши и хвосты».

     Впереди виднелись серебристые снежные равнины, на которых не очень густо росли деревья. Звёздный Край остановился и взмахнул хвостом, призывая оруженосцев поступить так же.
— Дальше вы разделитесь и каждый должен поймать дичь — например, птицу, мышь или кролика. За работой одного из вас я тайно прослежу.
С его серебристым мехом не составит большого труда укрыться среди заснеженного пейзажа. Звёздный Край потянулся, расправляя плечи.
— Вперёд, жду лучших результатов, — отпустил он Бежевичку с Волной, сам оставшись на месте.

→ Главная поляна

У него в голове резко становится совершенно пусто — Волна хмурится, потому что веки у него смыкаются тяжело-тяжело при каждом моргании, всё тяжелее и тяжелее ему становится их размыкать, будто налились свинцом. Бежевичка от радости прыгает, скачет солнечным зайчиком, прижимается тёплым, пушистым и мягким боком к его короткой пятнистой шерсти.

Волна пропускает мимо ушей почти весь разговор предводителя с Бежевичкой, интонации голоса пролетают мимо, не резонируют внутри черепной коробки, отзываясь эхом, звук доносится до него словно сквозь толщу воды, Волна мигает большими серыми глазами заторможенно, чувствует, как локти его тяжелеют с каждым шагом, всё труднее становится не спотыкаться на ходу, виляя за предводителем и такой активной и радостной Бежевичкой.

Ему с огромным трудом удаётся не столкнуться в последствии с ней, когда она решает перейти на более осторожный шаг, более размеренный, медленный, аккуратный. Он безбожно плетётся следом, чувствуя, как на шею повесили ярмо, он чувствует, будто он пригвождён к земле и что он отдал бы многое, чтобы в его движениях присутствовала та же лёгкость, как и у Бежевички. Он переводит усталый взгляд с длинного кремового меха на серебристую шкуру Звёздного Края, совершенно не имея сил взглянуть на припорошённую свежевыпавшим снегом округу, шагая на автомате за своими спутниками.

От забвения, в котором он пробывал весь путь, его освобождает вновь Бежевичка — тыкается лбом ему в грудь, на что он неловко отвечает, прислонив легонько подбородок аккурат в самое темечко, впрочем, ударяется им о чересчур радостную девчушку и поднимает голову вверх, словно обеспокоенный чем-то жеребец. Бежевичка заглядывает ему в его усталые глаза, в которые словно насыпали песка — и он улыбается ей вымученно в ответ на её заявление. Он пропустил мимо ушей и заявление Звёздного Края о том, что тот тайно проследит за одним из них на охоте — что-то на периферии подсказало Волне о том, что рыбачить сегодня им не нужно. Наверное, что-то об этом сказал предводитель, и не зря Бежевичка заявляет о кролике. Огроменном.

Волна фыркает насмешливо, прекрасно зная собственные возможности — сегодня он совершенно не лёгок на подъём, лапы несут его неуклюже, тяжело, словно он прибавил лишний десяток килограмм. Хмурится вновь.

Учуять в морозном воздухе дичь уже сложно, нос щиплет холодом, а воспалённый ум не желает подкидывать мыслишку-другую на стратегию по поиску добычи. Негнущиеся лапы его несут Волну в заросли, возможно, где-то в мёрзлых кустах спряталась не улетевшая на зимовку птица. Ему несказанно везёт — действительно, до ушей доносилось копошение, птица что-то выискивала в снегу, увлечённо, достаточно, чтобы не заметить среди белого снега светлую шерсть уставшего охотника.

Волна чувствует — если к земле склонится низко-низко в охотничьей стойке, то не встанет с неё более, не хватит сил на то, чтобы сорваться за птицей достаточно быстро, чтобы успеть изловить. Он выбирает тактику более рискованную — подобраться как можно ближе, чтобы одного прыжка хватило на то, чтобы изловить птицу. Он дёргает ухом, замирает в зарослях неподвижно на долгий миг, тормозит, осторожничает — но даже это ему не помогает, припорошённая снегом ветка, невидимая, хрустит у него под лапами и птицы взмывает в воздух, насмешливо хлопая крыльями на совсем не питавшего надежду на успех ученика. Волна смыкает чёрные губы, досадливо, морщит нос от отвращения к самому себе, сил на полноценную злость даже не осталось.

— Кто ты? — доносится бойкое, откуда-то справа от него, и Волна хмурит взгляд, а с шеи его будто слетает ярмо, покуда слышит он мяукание Бежевички, разговаривающей с кем-то, кто был чужаком на их земле.

— Это – территория Речных воителей, поэтому ты должен уйти, — не к добру это, думает Волна, с него сходит будто вся заторможенность, он забывает о птице упущенной напрочь, летит ею на встречу голосу Бежевички, чтобы в следующий миг на равнине, усыпанной снегом, увидеть незнакомца, стоящего перед Бежевичкой. Он не обращает внимания на его увечья, в каком-то инстинктивном защитном жесте преграждает Бежевичку от взгляда незнакомого кота, становится перед ней прямо, расставив широко лапы, словно пытаясь казаться больше чем он есть. Он знает, что Бежевичка может за себя постоять, он знает, что их с ней больше, чем  один взрослый изувеченный чужак, но всё равно быстро бросает взгляд по округе в поисках Звёздного Края, как можно меньше оставляя незнакомца без внимания.

     Оруженосцы рассыпались, не задав вопросов по выданной Звёздным Краем миссии. Вскоре на заснеженном лугу остался только предводитель и цепочки отпечатков кошачьих лап, ведущие вперёд, за ряды припорошенных кустов и мягкие взгорки невысоких холмов.

     Не став сразу начинать преследование, Звёздный Край остался на месте, в тишине, слабо нарушаемой покачиваемыми ветром отдаленными кронами и еле слышными хлопками падающего с ветвей снега. Он взглянул вниз, на белые кончики собственных лап, почти сливающиеся со снегом. Сгреб пальцами немного скрипучей крупы. Оба оруженосца заслуживали того, чтобы проверить их навыки, но Звёздный Край не волновался, что кто-то станет отлынивать, лишенный его надзора.
Раз уж он не сказал, за кем именно приглядит, оба должны чувствовать на себе его фантомный взгляд.

     Прогулявшись у склона невысокого холма, Звёздный Край учуял свежий мышиный запах и даже нашел норку с ведущей прочь ниточкой следов. Однако пройдя по следу, он провалился передними лапами в глубокую снежную яму и спугнул мышку. Снег припорошил подбородок и кончики короткой светлой шерсти по бокам морды. Звёздный Край пружинисто оттолкнулся, выбираясь на устойчивую поверхность, и выдохнул облачко теплого пара в ту сторону, куда сбежала мышь.
Мысленно пожелал большей удачи своим оруженосцам и вернулся к их следам.

     Постаравшись не раздумывать над выбором, он пошёл следом Бежевички. Перекинулся на рысцу, легонько взметая лапами мягкий снег. Следы кремовой кошечки то исчезали в кустах — Звёздный Край чуть улыбался, замечая сбитый с веток снег, выдающий путь охотницы — то лавировали меж древесных стволов. Когда запах Бежевички приблизился, предводитель стал двигаться осторожнее, скрываясь за деревьями и кустами.
Затаив дыхание, он следил, как ученица крадётся к своей жертве, ещё не зная, что именно было выбрано ею в качестве потенциальной добычи. Хлопки крыльев взлетающей птицы развеяли интригу.
Звёздный Край нахмурился, но остался на месте, не выдавая себя. Он дал кошечке уйти дальше, задумавшись, что нужно устроить для оруженосцев больше уроков охоты на наземную дичь. Река останется их матерью-кормилицей, но не просто так племени принадлежат эти просторные равнины. Не стоит во всём полагаться на одну лишь переменчивую воду.

     Предводитель почти склонился к мысли поискать Волну и проверить успехи небольшого котика, когда повеявший навстречу ветерок вернул ему запах Бежевички в смеси с чужим, незнакомым. Шерсть на загривке Звёздного Края тут же приподнялась дыбом, он резко оттолкнулся лапами, перемахивая сугроб, и двинулся в нужную сторону. Расстояние было преодолено им спешно, но услышав голос ученицы, складывающийся в слова, серебристый кот приостановился.
Бежевичка не подверглась нападению, к воздуху не примешивалось запаха крови и ужаса. Зато стремительно в общий поток влился запах меха Волны.

     Долгих раздумий не потребовалось — все его подопечные в сборе, и есть лишь одна зона, нуждающаяся во внимании. Звёздный Край вышел, оставив позади ветки промороженных кустов, и заметил, как светлый оруженосец встал на защиту Бежевички. Напротив них находился кот — сердце Звёздного Края замерло прежде, чем глаза различили черты, — ему так отчётливо бросилась некоторая вычурность его вида, несхожесть с ними, лесными котами, что он обратил на неё внимание прежде, чем на броские шрамы, изуродовавшие белую шкуру. Ему болезненно вспомнился Лавандоцвет — большой, пятнистый, и тоже какой-то «неправильный», будто пришедший к ним из сказочных земель.
Звёздный Край не ведал всей истории своего бывшего глашатая, но наверняка отметил бы некоторую схожесть котов, выведенных двуногими и переставших быть их игрушками.

     — Ты молодец, Волна, — тихо сказал он, приблизившись. Опустил голову, чтобы одобрительно коснуться носом плеча оруженосца. — Ты тоже, Бежевичка.
Встав впереди юных котов и заслонив их своим плечом, предводитель положил кончик хвоста на спину кремовой кошечки и обратил прохладный взгляд на незнакомца. Прищурился, всмотревшись в черты морды — не отметил в нём ни агрессии, ни заносчивости.
Похоже, один его глаз был слеп, да и в целом, несмотря на внушительный рост, кот не показался Звёздному Краю хорошим бойцом. Оценивая его с этой точки зрения, он мог предположить, что чужак проиграл бы совместным силам Бежевички с Волной, реши он вступить в бой с оруженосцами.

     — Я Звёздный Край, предводитель Речного племени, — представился он, решив развеять любые возможные иллюзии. Припомнил долетевшую до него фразу белого кота. — Мы не нуждаемся ни в какой помощи. Кто тебя сюда направил и чего ты ищешь?
Он не мог прочесть души незнакомого кота, но точно знал, что его племя сильно, и не нуждается ни в каких услугах. Другое дело, что этот незнакомец с его шрамами не выглядел как тот, кто с лёгкостью переживёт сезон Голых деревьев в одиночку. Мог ли он искать защиты и поддержки, пытаясь подкупить лесных котов своей «помощью»? Взгляд предводителя стал немного мягче. За свою жизнь он получил и повидал немало ран — жутких, болезненных, иногда смертельных. Потому мог смотреть на изуродованного кота без ужаса. Но всё-таки, таких страшных шрамов ему лицезреть пока не доводилось — судьба жестоко поигралась с этим крупным белоснежным зверем.
— Что там? — спросил он, кивая на замеченный у лап чужака свёрток.

дайс

Его страдающие мышцы напрягаются безжалостно, они воют для остальных незаметно, но отдаются в теле жжением, но Волна врастает в землю с корнями будто, чувствует, что при любой угрозе со стороны незнакомца в его исстрадавшихся конечностей раздастся взрыв. На этой взрывной волне он готов будет двинуться с места с впечатляющей скоростью, готов будет защитить, закрыть собой Бежевичку, он сжимает зубы с силой, скрипит, скалит клыки, уши прижимая к голове.

Он не предпринимает попыток к нападению, наблюдает широко раскрытыми глазами за каждым движением чужака — только сейчас замечает уродливые шрамы на его морде, дымку, заволокшую один из голубых глаз одиночки, ожоги оставляет неизгладимое впечатление на каждого, кто углядит их за снежно-белой шерстью. Он, похоже, слеп на один глаз, но это не мешает Волне воспринимать одиночку как угрозу, ему совсем не понравилось, что тот распушает усы, будто пряча за ними ухмылку.

Хвост Волны делает в воздухе резкий вираж, он встаёт ещё выше, словно отвечая на выпад в его сторону, одиночка кладёт на землю какой-то свёрток, а Бежевичка кладёт на спину Волне свой подбородок, смотрит на одиночку бесстрашно, с долей какого-то снисхождения и это заставляет Волну ухмыльнуться более чем самоуверенно, демонстрируя клыки, вонзая когти в землю.

— Ты молодец, Волна, — предводительский голос звучит из-за плеча, а потом следует касание чужого носа к его плечу и Волна перестаёт скалиться, обменивается со Звёздным Краем кивком, расслабляется, предводитель заслоняет их с Бежевичкой широкими плечами, оставляет двух юнцов позади, окатывает одиночку прохладным взглядом.

Волна щурит взгляд, выглядывая из-за плеча Звёздного Края, принюхивается к свертку под лапами чужака. Без сомнения — под лапами высокорослого белого кота находятся травы, это же предположение выказывает и Бежевичка, она сыпет вопросами, обращаясь к одиночке, шагает по устланной снегом земле то туда, то сюда. Волна же остаётся недвижим.

— С чего ты взял, что нам требуется твоя помощь? — действительно, чем собирался помочь им этот одиночка, не ведающий ничего, что творилось на лесных территориях? Звёздный Край обозначает также, что Речное племя не нуждается ни в чьей помощи, а Волна думает, что, скорее, этому одиночке самому в самое короткое время понадобится помощь.

— Но что же, Волна, а вдруг это ядовитые травы? — Волна поднимает бровь, кидая взгляд на Бежевичку, смотрит под лапы одиночке чуть более внимательно, но ни по виду, ни по запаху не может определить, лежит ли перед ним отрава или же лекарство. Вряд ли хоть кто-то из племени будет достаточно глуп, чтобы принимать из чужих лап травы любого толка, никто не мог знать, какие намерения лежат за поступками того или иного чужака. В любом случае, Волна относится к нему настороженно, не понимая, чего ищет здесь этот чужак, об этом спрашивает, озвучивая его мысли, и Звёздный Край.

— Нам не нужны его подачки, — Волна обращается к Бежевичке тихо, отвечая на вопрос про травы, снова скалится коротко, возмущённый предложением от одиночки, который вряд ли имеет хоть сотую долю навыков даже самого посредственного ученика в племени, это ещё даже не учитывая его страшных ран, изуродовавших половину его морды, и лишивших его зрения на один глаз.

     Продолжая медленно водить взглядом по белоснежной шкуре незнакомца, Звёздный Край меж тем не забывал и о своих юных подопечных. От Волны не пахло перьями, мехом или кровью убитой дичи — предводитель рассудил, что его, как и Бежевичку, постигла неудача.
— Ничего, что я не поймала добычу? — уточнила кремовая кошечка, возвращая его к мысли о том, что наставникам не помешает поднатаскать молодых охотников работать в непривычных для них условиях.
— Обсудим это по пути домой, — спокойно ответил он, не давая Бежевичке полностью выбраться из-под его хвоста, но и не мешая ей встать поближе.

     Ответ одиночки не слишком убедил Звёздного Края — тот сощурился ответно, в оценивающем жесте наклоняя голову. Предводителю казалось очевидным, что «светлая мысль» пересечь полосу кошачьих меток и предложить племени помощь не пришла незнакомцу в голову по чистой случайности. Звёздный Край задался вопросом, кто мог выдать такое направление. В груди кольнуло от мысли о Лавандоцвете, от нелепой надежды на то, что его друг жив, здоров, и бродит где-то неподалёку от родных земель, простодушно присылая к нему одиночек. Будто он так просто возьмёт и приютит их всех. «А ты бы так и сделал, правда, Лавандоцвет? Ты бы не дал ему бродить одному, на морозе, с этими шрамами и пучком листьев в зубах, без надежды найти место, чтобы переждать холод».

     — Я больше не чую одиночек. Вдруг это травы для Мягколапой?
Звёздный Край взглянул на Бежевичку и подумал вдруг, что не так важно, кто именно рассказал одиночке о племени, и туда ли он попал, куда планировал. И знает ли чужак хоть что-нибудь о его давно покинувшем эти земли глашатае. Сейчас важнее решить, что с ним делать.
— Возможно, — кивнул он, понимая что на самом деле не может говорить за Мягколапую, и не знает, испытывает ли она нужду в каких-то травах. Однако в нём теплилась уверенность, что возникни у племени настоящая нужда, Мягколапая обратилась бы к нему, и они разрешили бы этот вопрос.

     — Ты, должно быть, не совсем нас понял, — вздохнул Звёздный Край и направил на одиночку прямой взгляд. — Мы защищаем друг друга из чувства долга, благородства и верности племени, а не оказываем услуги в ответ на услуги. Он понадеялся, что после этого одиночка перестанет предлагать им помощь. Слова о поиске укрытия зацепили Звёздного Края, проливая лучик света на цель белого кота. Однако доверяться кому-то с первых слов предводитель себе позволить не мог.
— И конечно, мы не пустим к больным незнакомца, — нажал он, понимая, что приоткрыть для чужака эту дверцу сможет только Мягколапая, имеющая на Звёздного Края определённое влияние.

     — К нашему племени присоединялись одиночки, — уже мягче продолжил серебристый кот, обводя взглядом снежный пейзаж перед ним. — Кто-то из них добивался больших высот, кто-то позорно падал в наших глазах. Но мы не отказывали в помощи тем, кто искал защиты, приюта и возможности приложить лапы к общему делу.
«Это то, чего ты ищешь?»
Звёздный Край не смог прочесть по чужому взгляду, готов ли кот перед ним взять на себя ответственность и вступить в племя, с первого дня отдав себя служению незнакомым воителям, с которыми его ничто не связывает.

     — Но прежде, чем мы коснемся этой темы, я хочу узнать, что о тебе думают мои оруженосцы, — он провёл хвостом по спине Бежевички. Юные представители племени обладают пусть в чем-то наивным, но порой более зорким, чем у взрослых, сердцем. Они могут уравновесить подозрительность взрослых, подсказать что-то, ими не замеченное у самого носа. Было бы глупо просто игнорировать их мнение о чужаке, отбрехавшись тем, что они «маленькие и ничего не понимают».
— Этот кот выглядит враждебным? — спросил он, взглянув именно на Волну, точно ответ на вопрос ожидался от светлошкурого котика. — Вы были бы готовы помочь ему пережить морозы только потому, что он наш сородич?
Взгляд серо-голубых глаз плавно перешёл на Бежевичку. Звёздный Край старался не упускать возможности преподать ученикам ещё какой-нибудь урок.

Он не сводит своих глаз с белого меха этого одиночки — смотрит внимательнее, обводит целиком от пят до погорелой морды, дольше задерживает взгляд на затянутом бельмом пострадавшем глазу, у него у самого подрагивает веко, словно у него самого пасмурный серо-голубой глаз затягивается коркой из белого-белого льда, размывает фантомно ему обзор, и Волна жмурит глаза, смаргивая ощущение.

Ему кажется, что за спиной у одиночки было многое, страшное, оно отразилось напрямую уродством на половине его морды, лишило зрения на один глаз, белая шерсть, на месте ожогов отросшая не скрывает этого в полной мере, присмотревшись внимательно углядеть можно, неосознанно на собственной морде ощутив жар, полыхнувший среди мороза внезапно.

Он не чувствует жалости в полной мере — так ему кажется, когда морозный воздух оглашает вопрос предводителя, он не знает истории одиночки перед собой, но видит ясно её отголоски, запятнавшие морду белого кота. Волна сжимает чёрные губы чуть сильнее, одиночка будто игнорирует его слова, они сходят с него, как вода с перьев водоплавающих птиц.

Это не мешает Бежевичке задавать ещё больше вопросов, многие из которых до этого оставались без ответа.  Волна хмурит взгляд в недоумении — ему не понравилось предложение одиночки, потому что оно выставляло его племя так, будто они нуждались в помощи. Они не нуждались.

А вот кот перед ними говорит, не скрывая, что ему нужно укрытие в бушующий в этом году сезон Голых Деревьев, эта искренность выворачивает восприятие Волны наизнанку, но в подкорке мыслительного процесса его уставшей головы всё ещё царапается недоверие, уж очень задел его подход одиночки.

Он всерьёз запланировал отмолчаться на вопрос предводителя — Бежевичка, словно повинуясь движению хвоста предводителя, отвечает на сказанные слова практически незамедлительно, словно уже составила в своей голове портрет одиночки, словно прочувствовала его с кончиков лап до макушки головы. Это заставляет Волну лишь прищурить взгляд ещё сильнее, словно аккурат за клеткой рёбер, скрытых белой шерстью на груди чужака, он сможет углядеть истинные помыслы, кои прятал за словами одиночка. Волна сомневается, путается, не может углядеть ничего под собственными мыслями — понимает лишь то, что предложение одиночки ему не нравится.

В конце концов Волна не был предводителем. Он не был даже воителем, не был выдающимся учеником, показывающим успехи на своём поприще, он чувствует ещё сильнее, что его мышцы ноют, а голова тяжелеет от собственных дум, будто бы от его слов в действительности решится чужая судьба. У него зудит где-то в районе груди неприятно, недостаток опыта отвратительно бросается ему в глаза, а все суждения в один миг становятся будто в корне неверными, лишёнными под собой основания.

Он вздыхает тяжело, вновь оглядывая одиночку взглядом с головы до пят, слушает, что говорит Бежевичка внимательно, надеясь, что её слова подтолкнут его в правильную сторону.

— Он не враждебен, — сдаётся под взглядом Звёздного Края, ни единого признака не углядев в рассуждении, перестаёт скалиться, расслабляется будто весь, но доля недоверия скребёт ему под рёбрами, и Волна вздыхает вновь, — Но я не могу ему верить, я не знаю о нём ничего, даже имени.

Он чувствует себя так, словно потерпел поражение. Словно был недостаточно мудр для того, чтобы рассудить ситуацию правильно — Бежевичка говорит, что тот стал бы хорошим соплеменником, но Волна не располагает словно знанием о том, каков этот одиночка на самом деле. Сомнение гложет его, он смотрит на Звёздного Края неуверенным взглядом, когда Бежевичка спрашивает предводителя о том, что думает он сам.

     Ещё немного Звёздный Край задержал взгляд на одиночке, следя за его реакцией на то, что он спросил мнения оруженосцев. Пусть правила племени и завещают простым ученикам и воинам выкладываться в полную силу, а пищу получать последними, они отнюдь не являются безликими фигурами, чьё мнение друг о друге и жизни племени он предпочтёт отбросить за ненадобностью.
Прошло то время, когда ориентиром предводителя был исключительно кружок из старших воинов. Будущее Речное племя останется не у них, а в лапах этих до конца не окрепших, но упорно к тому движущихся клубочков меха.
Если кто-то из них заметит каплю яда, свисающую с ядовитого зуба змея, когда сам Звёздный Край окажется слеп, ему стоит поостеречься.

     Он, в конце концов, признаёт, что не слишком хорош в вопросах семьи, как бы ни хотел обратного. Может пропустить нуждающегося в помощи, может приоткрыться недоброжелателю. Но Звёздный Край помнит, как Бежевичка говорила ему, что он не один, с ним племя. И если в бою он предпочёл бы видеть их позади, защищённых, не раненных, то в нынешнем вопросе нуждался в их поддержке сам.

     Звёздный Край отвёл взгляд от белоснежного кота, касаясь им теперь макушки Волны. Его зажатость, контрастирующая с открытостью Бежевички, легко задающей вопросы одиночке, не переставала привлекать внимание предводителя.
Он хотел бы признаться, что разделяет скорее его тихую недоверчивую позицию, чем какую-либо иную, и под его шкурой копошатся колючие ежи, но в сущности, это бы ничего не значило, ведь он должен говорить не от себя, а от лица племени.
А его племя не из тех, что пугливо зажимаются в нору или бездумно атакуют, боясь подпустить к себе покалеченного одиночку.

     Мягко спустив хвост со спины Бежевички, Звёздный Край чуть касаясь обвил им бок Волны и согласно кивнул оруженосцу.
— Было невежливо не представиться нам в ответ, — произнёс он, хотя и не собирался вносить подобное одиночке в грехи. Понятия не имея, через что мог пройти этот незнакомец, Звёздный Край, тем не менее, признавал, что получение подобных шрамов не располагает к дальнейшей открытости с новыми встречными.

     Бежевичка постаралась заглянуть глубже, оценив и поведение одиночки, и его шрамы. Звёздный Край был рад, что она сочла его «несчастным», а не «уродливым» по этому признаку. Зная о том, как легко отчуждение приводит к вражде, он не мог не восхищаться своими добрыми и открытыми соплеменниками, даже если сам не всегда способен был быть таким.
— Мы узнаем у Мягколапой, что она думает насчёт него и захочет ли беседовать, — кивнул он кремовой кошечке. Запретить целительнице осмотреть его Звёздный Край не мог, но обеспечить безопасность, не оставляя их вдвоём без присмотра, вполне.

     — Я думаю, что Речное племя достаточно сильно, чтобы приютить нуждающегося, и защититься, если он окажется врагом, — серебристый кот старался уйти от оставленного Ивозвёздом наследия в виде принятых с лёгкой лапы чужаков, но при этом не падать во взгляды не признающих ничего, кроме чистой крови, тиранов. Он не припоминал легенд, согласно которым из подобного подхода вышло бы что-то хорошее. Если чужая кровь способна разрушить Речное племя, значит не таким уж крепким оно было изначально.

     Проявленная Лазарем открытость была встречена небольшим одобрительным кивком. Названия трав почти ничего Звёздному Краю не сказали, хотя он припомнил, что в далёкий теплый сезон где-то бросились ему в глаза симпатичные небольшие цветы тимьяна. Но кроме их красоты, предводитель ничего не вспомнил.
— Нет уж, возьми их с собой, — не согласился он, задумчиво сводя брови. — Вряд ли предкам по душе бессмысленная растрата жизней, даже если это жизни растений.
«Кажется, его ещё многому предстоит научить» — подумал Звёздный Край, удерживаясь от вздоха.

     Лазарю требовался приют и предназначение, а Звёздному Краю не хотелось думать о том, что этот высокий и красивый кот бесславно замёрзнет где-нибудь в снегах, не получив поддержки, или окажется ранен менее сговорчивыми воителями.
Ещё одна небольшая, но значимая деталь, засевшая в голове предводителя — слова Бежевички о том, что та считает, будто из Лазаря может получиться хороший соплеменник. Звёздный Край был уверен, что кремовая кошечка не сказала бы подобное в отношении кого попало, и если новичок не оправдает доверия, вполне вероятно, она одной из первых встанет на защиту племени.
Её слова неожиданно подарили Звёздному Краю какой-то клочок надежды. Будто это ему, а не какому-то незнакомцу сказали, что он может стать «хорошим соплеменником». И внутри даже затеплилось неуместное, тут же им задавленное желание подумать о Лавандоцвете — о том, что он жив, что его ещё можно вернуть, поговорив с Лазарем, и что однажды Бежевичка скажет нечто подобное в отношении бывшего глашатая, который вновь станет частью их племени.

     — Спасибо, — он взглянул на обоих оруженосцев, задерживаясь взглядом на Бежевичке. Желание Лазаря приносить пользу было похвальным, и всё же, Звёздный Край решил остаться бдительным и нейтральным к нему, пока это рвение не будет претворено в реальность. Оценить собранные травы предводитель тоже не мог, но выкидывать их счёл ненужной расточительностью.
— Сделать тебя воином без знания Воинского закона я не смогу, но позволю учиться наравне с ними, — он кивнул на своих оруженосцев и наконец развернулся, сдвигаясь с места. Скомандовал отправляться домой, дополнив взмахом хвоста.

     По пути Звёздный Край кратко рассказал Лазарю об устройстве Речного племени. Чужеродное имя плохо ложилось на язык, но предводитель старался этого не показывать, хотя мысленно уже перебирал варианты того, как переименовать одиночку, дабы тот не выделялся из племенных котов.
Звёздный Край поведал об обязанностях воинов и оруженосцев, чтобы для Лазаря не стало неожиданностью то, с чем ему предстояло столкнуться. Он всё ещё давал одиночке возможность спасовать перед ответственностью, которую налагала жизнь в племени, и отказаться от своего решения.
Между тем, он не мешал оруженосцам добавить к рассказу что-то своё.

     — Бежевичка, по поводу твоей охоты, — в какой-то момент Звёздный Край вернулся к обещанной теме. — Стойка была правильной, и несмотря на снег, ты хорошо кралась. Но тебе не хватило терпения.
Он подумал, впрочем, что это не должно быть большой проблемой, ведь в рыбалке Бежевичка себя уже проявляла.
— Ещё немного практики, и ты поймаешь эту птицу.
Звёздный Край не стал акцентировать внимание на неудаче Волны и на том, что они возвращаются домой без добычи — это не то, что он хотел бы выставлять напоказ перед Лазарем.
К тому же, он продолжал считать произошедшее в большей степени неудачей, чем недостатком навыков, и верил, что из следующего охотничьего патруля оруженосцы вернутся с трофеями.

>> речной лагерь

Волна ловит каждый взгляд, направленный на его пятнистую шкуру — просто потому, что сам неотрывно глядит голубым взором. Неустанно, будто бы чужак белой молнией выскользнет из поля зрения, предпримет попытку... чего-то. Волна не видит признаков агрессии, не видит неискренности, чужак по-своему закрыт, так, как внешне уродливые шрамы скрывают с одного бока непострадавшую часть его морды.

Волна отводит взгляд. Всё уже решено — с прикосновением хвоста предводителя ему становится это очевидно, доводов против у него тоже не возникало, Волна коротко смотрит вновь на свёрток с травами под лапами у Лазаря, моргает, чтобы отвернуться от одиночки совсем.

Думает совсем о другом — здесь Звёздный Край, он сам и Бежевичка оказались совсем по другому поводу, неудачная охота и воспоминания о ней больно сжимают ему когтями сердце, заставляют сомкнуть губы в выражении неудовольствия. Расстроился.

— Я - Волна, — говорит невпопад, вспоминая посреди чужого разговора, что представился напрямую из них один только Звёздный Край. Больше сказать ему было нечего — он упустил большую часть продолжавшегося разговора, когда понял, что от погорелого Лазаря не стоит ждать нападения. Пока. Волна уверен, что первое время в племени Лазарь будет проводить под чутким наблюдением кого-нибудь из воинов, да и кто в своём уме будет строить козни в самом сердце воинского лагеря, где каждый воитель в разы сильнее неопытного одиночки?

Некстати мысли посетила насмешливо хлопающая крыльями упущенная доселе птица. Чему он сможет научить Лазаря?

Звёздный Край командует отправляться домой, рассказывает Лазарю по пути самые основы, Бежевичка щебечет рядом, задаёт вопросы, а затем до тёмных ушей Волны доносится разговор об охоте. Значит, Бежевичка, очевидно, тоже не поймала дичи, птица тоже не далась ей в лапы, упорхнув, они возвращаются домой с пустыми лапами, а под их конвоем лишь Лазарь, держащий заботливо в пасти свои травы, пахнущие даже на морозе чем-то пряным и горьким.

Волна чувствует, как Бежевичка кренится с тропы в его сторону, вжимается в него боком, стремясь согнать его с протоптанной дороги в сугроб, наметённый по самые локти. Это заставляет его, хмыкнув, покачать головой из стороны в сторону с напускным осуждением и он специально, несмотря на тяжесть во всех четырёх лапах смешно ковыляет пару шагов по длинному сугробу, пока не отстаёт от отряда и не сходит со своего возвышения и не пристраивается во хвосте патруля.

→главная поляна речного племени

Квест "Под покровом ночи"

Ночь. Окутанная светом прохладной луны, она оставляла привкус напряжения на языке, а потом он, проскальзывая глубже, разносился по кровеносным сосудам и пронизывал каждую клеточку тела, не давая ни ровно дышать, ни сомкнуть глаз.
За эту ночь Ласточка провернул в голове не один цикл работы шестеренок, перемолол на жерновах не одну мысль. Бежать от того было бесполезно. Хотя, может, Ласточка и предпочел бы бежать: бездействие удавкой сдавливало его шею, и он проклинал себя за то, что решил остаться в стороне. Уж лучше бы он топтал чужую землю, нежели ждал так, не находя себе места, но разбиваясь из раза в раз, сталкиваясь с собственным экзоскелетом.
Но, по крайней мере, здесь он мог бы успеть добраться до лагеря, случись что серьезное.
Здесь он как бы оставался на пороге, готовый рвануть хоть в одну, хоть в иную сторону — не видя, впрочем, из своей позиции, что скрывалось за одним и за иным углом.

Ласточка еще помнил момент, когда в последний раз окинул взором лагерь.
И помнил запах сырости и пограничных меток, что донесся до него, прежде чем он покинул патрульных.

Время тянулось бесконечно долго. Оно почти что угрожало свести с ума своей ленивой протяженностью и монотонностью неизменного мира.
Ласточка прикрыл глаза.
"Они справятся", — повторял он себе из раза в раз, глуша голос сомнения.

И, стоило только ему заприметить движение со стороны границы с племенем Ветра, он вскинул голову и подобрался.

"Главное, что они в порядке", — сказал он себе, но ощутил, будто бы надавил себе на горло.
В порядке ли?
Главное ли?

Патрульных встретил внимательный вопросительный взгляд глашатая.

← Мокрая рощица

К счастью, обратная дорога прошла без происшествий, и патруль спокойно добрался до родных земель, намереваясь поведать глашатаю полученные знания, полученные во время небольшого, но весьма насыщенного путешествия. Они оперативно покинули вражескую сторону границы, оставляя произошедшее за спиной, и Белокрыльник не сдержал вздоха облегчения, когда в его ноздри ударил запах Речного племени. Тот, на фоне смрада, исходящего от территории чужаков, казался самой настоящей благодатью, чем-то сладким и приятным, обволакивающим напряжённый разум в некий намёк на облегчение - впрочем, сердце Белокрыльника продолжало быть неспокойным. Он не раз смотрел за спину боковым зрением, выжидая слежки, выжидая врага, но в результате не находя там ничего из перечисленного. Лишь соплеменников, верно следующих за его поступью. И это, как ни странно, Белокрыльника не успокаивало.

Его лапы погрузились в зелёные заросли, уведомляя о том, что они на месте. Встретив силуэт глашатая, Белокрыльник ускорил шаг, убрав со своей морды убийственно апатичное выражение и слегка засияв, как будто ожидая, что и здесь его могла поджидать трагедия. Он не смел подозревать Ласточку в недобрых, отступнических действиях. Он переживал за его безопасность. Сильнее, чем стоило бы, словно перед ним сидел тот самый юнец, которого маленький Цветочек знал когда-то - юнец, неокрепший телом и умом, скромный и желающий сделать больше, чем может на самом деле.

Он чутко ощутил на себе вопросительный взгляд и слегка нахмурил брови, собираясь с мыслями. Те сведения, которые они смогли добыть, Белокрыльника ничуть не радовали - они не были тем, что он ожидал, что он желал видеть, и данное осознание окончательно укоренилось в его разуме, едко кольнув в правой стороне черепа. Он хотел рассказать Ласточке о том, что мокрая рощица стоит их безудержного внимания, что дичи там больше, чем можно себе представить, что она идеальна для засады и для возможной стычки.

Ничего из упомянутого правдой не было, и Белокрыльника это крайне разочаровывало.

- Я не уверен, что эти земли несут для нас ту или иную пользу, - издалека начал он, прокручивая в голове известные ему фрагменты, - Единственное, что вызывает интерес, это местная растительность. Её стоит обследовать опытным взором.

- При внимательном рассмотрении можно найти небольшое количество хороших засад. Они прекрасно подойдут для битвы, - "если та в результате случится."

Закончив, Белокрыльник осторожно посмотрел на Черепаху, вспоминая ошибки, которые они посмели совершить.

- Боюсь, мы оставили некоторый след, - со странной мягкостью и спокойствием мяукнул Белокрыльник, - Признать это трудно, но племя Ветра может заметить отголосок нашего пребывания, если достаточно постарается.

Он тихо хмыкнул, чувствуя оставшиеся лоскуты раздражения.

- Думаю, мы сделали всё, что могли, - о нет, они могли сделать куда больше, но каков толк раскручивать это понимание теперь?

Отредактировано Белокрыльник (28.10.2025 17:33:54)

Ласточка ждал отчета от Черепаха как от лица, группу возглавившего, но не показал своего смущения, когда своими словами она перевернула ход действий, нарушив сложенный в его голове план. Глашатай задержал на ней взгляд, а потом слабо кивнул.
Если она хочет отчитаться напрямую перед Звёздным Краем, пусть так.
— Когда Звёздный Край вернется в лагерь, мы пойдем к нему вместе.

После — переводит взгляд на Белокрыльника.
Слова Черепахи, отсутствие и толики радости на морде соплеменника — глашатай уже догадывается о том, что что-то пошло не так. Но пока он напряжен, достаточно сдержан, чтобы не показать и намека на волнение, которое нарастает в его груди и обещает перерасти в шторм.
Он смотрит на рыжего кота... с надеждой?
Но ощущает привкус растерянности от того, что следует дальше. И с трудом не заставляет себя немного нахмуриться. Вряд ли их предки проливали бы столько крови за то, что не несет большой пользы. Но были ли они глупы и имели ли совсем иные цели? Или же что-то переменилось? Разочарование горчит, единственная надежда — нашлись места для засад.
"Они прекрасно подойдут..."
Ласточка сдерживает слабую усмешку. Но по взгляду Белокрыльника понимает, что он думает о том же.
Если смысла земель не смогли понять разведчики, вряд ли его поймут те, кого приведут в бой за ними. А бессмысленное кровопролитие не ценит никто.

Повисает пауза. Маленькая пауза, в которую Ласточка хочет поблагодарить соплеменника за информацию, но ловит его взгляд. А потом позволяет себе сжать плотнее губы и заставляет — задержать дыхание.
— Боюсь, мы оставили некоторый след.
Его челюсти тоже стискиваются, он поскрипывает зубами, но внимательно и цепко взором упирается в докладчика.
— Как вы могли это допустить? — голос звучит холодно, прячет под толщей льда раздражение, порожденное беспокойством.

"Вы сделали недостаточно", — на порыве думает глашатай.

И переводит взгляд на Лилейноцвет, которая подтверждает слова Белокрыльника, но тут же спешит подорвать утверждение о прекрасной засаде. Ласточка слабо щурится. Он молчит пару мгновений, внимательно посмотрев на Белокрыльника, ожидая, что как он это прокомментирует.
Если засады правда плохи, как сказала Лилейноцвет, они бы подставили свое племя, решись на бой.
А если нет? Что тогда?

— Скоро бриз подует к побережью и нагонит волны. Будем надеяться, что они смоют следы вашей ошибки. Если они действительно остались только у берегов.
Ласточка вжал пальцы в землю. Вся эта затея вышла полным провалом, и он не понимал, кого винить. Но, как минимум, он винил себя за то, что предложил ввязаться в это дело.

— До распоряжения Звёздного Края никто, в том числе соплеменники, не должен знать, что вы здесь были. И в ближайшее время вам будет лучше не приближаться к границе с племенем Ветра, — отчеканил палевый кот и отвел взгляд.

— Вы сделали все, что смогли, — повторил он слова Белокрыльника. Хотя и мало в них верил.
Он поднялся на лапы.
— Приведите себя в порядок и возвращаемся в лагерь. Если будут вопросы, мы выходили на ночную тренировку, — пауза, — В маскировке.
Как нелепо.

Он дождался, когда все они закончат. И на обратном пути подозвал Белокрыльника.
— Мне нужно знать, где ты видел места для засад. И что у вас произошло.

(?) -> Главная поляка -> Палатка предводителя

главная поляна →

Лазоревка дожидается Лебедя у зарослей, понимающе наблюдает за тем, как кот перешептывается с бывшей ученицей Яблочко, явно подбадривая её наставлениями. Пока целитель рассматривает силуэт воителя, он невольно вспоминает и его сестру. Почему та решила уйти? И куда? Сам бывший домашний прекрасно знал, что за пределами леса есть и Двуногие, которые не откажутся подобрать себе кота, и бродяги, которые будут не против лишний раз выпустить когти в веселых разборках. Тем не менее, бывали и одиночки, предпочитающие вечные путешествия и самостоятельность, подтверждением чему была его знакомая-травница. Как бы там ни было, за все свои скитания вокруг Амбара Лазоревка не встречал ни одного одиночки, имевшего лесное прошлое, а потому уход Яблочко зудел в его голове вопросами. Если та хотела свободы — её нет, если нет кого-то, ради кого стоит стараться каждый день.

— Пошли? — на всякий случай уточняет целитель, а после проскальзывает в заросли камыша.

Когда они отдаляются от лагеря, Лазоревка кидает косой взгляд себе за плечо. Он не думал, что кто-то решит пойти за ними, однако причины побаиваться чужого уха у него были.

— Я хотел собрать мха, — ровно поделился он и задумчиво прикусил кончик языка. — И, может, найти что-то из трав.

Что-нибудь успокаивающее. Да, без маковых семен в первые дни спать ему будет проблематично. Как и в первые дни в палатке учеников...
Моргнув, Лазоревка качнул головой, сгоняя собственные мысли, и повернулся к Лебедю. Этого дежурного пояснения должно было хватить, и если белоснежний воитель успел подумать, что соплеменник вытянул его из лагеря ради такой мелочи, то целитель был вынужден его обрадовать чем-то более интересным.

— Но помощь мне нужна не с этим, — натужно сказал он и слабо кашлянул, словно все его нутро противилось тому, чтобы попросить у кого-то совета. — Я не нравлюсь Воркотушке...

Лазоревка примолк и глубоко вдохнул. Казалось, от того, что он произнес очевидную правду вслух, у него запылали не только уши, но и щеки. Потому он поспешно покачал головой, то и дело неловко поглядывая на соплеменника.

— Нет, не так, — он глянул куда-то наверх, подбирая слова, — Я знаю, что я ей не нравлюсь. И я не хочу ей нравиться. Но мне кажется, что еще немного и она начнет меня ненавидеть.

Наверное, это слово тоже было слишком громким. Целитель поморщился и замедлился.

— Что мне делать? — в его взгляде на Лебедя скользнуло что-то умоляющее, — С котятами вышло. С другими котами тоже получается. А здесь, — бессилие перед подростковыми искрами в глазах его раздражало, — я не знаю.

Лазоревка осматривал поляну, пока отчетливо не заметил, что звук шагов на спиной прекратился. Обернувшись, он увидел, как Лебедь делает вдох, явно означающий длинную речь, и опускается на землю. Ну конечно, — целитель прерывисто вдохнул. На такие вопросы легких ответов не бывает. Белесый недолго посмотрел на воителя, но после первых вводных слов все же приблизился и сел напротив.

Поначалу Лазоревка слабо нахмурился. Спустя еще несколько слов целитель начал еле заметно кивать, пока в конечном итоге не цокнул тихо языком. Лебедь, конечно, был прав. Но до последнего недавнему ученику хотелось верить, что причина будет лежать где-то на поверхности, змеей греться под чем-то куда более очевидным. Лазоревке нравилось представлять, что он скажет что-то или сделает, чем сможет расколоть холодный злобный взгляд Воркотушки. Что какой-нибудь маленький жест сможет заставить её взглянуть на него по-другому. Но, как бы погорельцу не хотелось признавать этого перед самим собой, эта мысль, само желание, были слишком наивными и слишком детскими, чтобы быть хоть чем-то, что могло бы сойти за правду. Он знал, что ученица не представляет, кто он. Знал, что та не знала о нём почти ничего. Даже не стремилась — что казалось Лазоревке отчасти удивительным на фоне других соплеменников, которые к нему потянулись из собственного недоверия.

— Я боюсь, что ей не очень хочется знать, — негромко проворчал он, всё еще неуютно чувствуя себя с разбившейся в его голове фантазией. Если бы он пришел, вылил на несчастную пёструю голову маленькой целительницы всю свою историю, то, может, ей было бы сложнее видеть его проклятием, пришедшим в племя. Было бы сложнее думать, что он пытается занять чье-то место. Может, все ложные представления приносили ей какое-то успокоение. Усы Лазоревки недовольно дёрнулись. Он был бы счастлив, если бы узнал, что соплеменнице легче. Но ему бы не хотелось, чтобы причиной чужого облегчения были резкие мысли в его сторону. Все эти противоречия роились в голове так громко, что на проскользнувший между слов комплимент Лебедя целитель только неловко потупил собственный взгляд на лапы.

— ..Воркотушка потеряла практически единственного близкого соплеменника и обвинила в этом тебя.

Лазоревка покивал. Он помнил этот день слишком хорошо. Достаточно хорошо, чтобы сомневаться, не испытывал ли он сам какой-то странной и едкой обиды, подкалывавшей его в моменты раздумий. От хмурых взглядов в затылок Воркотушки его спасали только разница в их лунах и здравый смысл. Назвать проклятием при всём племени. В самые первые луны. Словно и без этого было легко.

— Да, — он шумно втянул воздух, отбрасывая от себя воспоминания о слезах в зеленых глазах ученицы и о теле Мягколапой, лежащем рядом с ним, — Но пророчество оказалось не об этом. И, кажется, это расстроило её еще сильнее.

Лазоревка поднял взгляд на Лебедя, вдумчиво перебежал с одного его глаза на другой. Нет, — сказал себе он, вспоминая разъярённую ученицу на Лунном Озере. Это останется между ними — Воркотушкой и им.

— Сказал бы, что нужно попытаться честно и открыто с ней поговорить, да только очень сомневаюсь, что она сейчас станет слушать.

Лазоревка в очередной раз покивал и поджал губы в очевидном бессилии, которое даже не решился скрывать. Он оглядел поляну, повёл усами, потёр переносицу лапой — в голову почти ничего не приходило. За их путешествие от Озера после посвящения он уже успел представить, как приходит к ученице за разговором. Как начинает перед ней распинаться. И как та шипит на него и уходит. В конце концов, он не был ей ни учителем, ни кем-то близким, чтобы иметь возможность её как-то остановить.

— Мне иногда кажется, что когда она на меня смотрит — вспоминает всё, что случилось, — негромко сказал целитель. Дай себе время, —  так говорила ему Саломея, так он сам говорил Лилейноцвет. Значит, время было нужно и Воркотушке. — Я бы хотел, чтобы она поняла, что я не...

Не пытается отнять её место, которого ученицу лишили предки своим знамением?
Не занял место Мягколапой, которую Воркотушка потеряла после патруля, в котором он был?
Не заслуживает чужого доверия больше, когда Звёздный Край делится пророчеством лишь с ним?
Казалось, всё вокруг было против того, чтобы бывший одиночка мог взглянуть на себя в этой ситуации без единого сомнения.

— Чтобы она поняла, что я просто хочу, чтобы нам было друг с другом спокойно. Может, можно сделать что-то ещё? Кроме слов...

Ну у тебя-то должно что-то быть, — нетерпеливо подумал белесый, разглядывая Лебедя. Кот, воспитавший оруженосцев, точно должен знать подход к ученикам. Ведь так?

[дайс: травы]

— Ты бы и сам, наверное, не стал бы особо интересоваться прошлым Воркотушки, если бы не вся эта ситуация.

Лазоревка пощурился, и его уши неосознанно дернулись назад. В словах Лебедя было неприятное, но правдивое зерно: без пророчества, без новой должности у него, скорее всего, так и не появилась бы причина сблизиться с Воркотушкой. Разве что однажды он вызвался бы помочь ей с травами — и на этом всё бы и закончилось, утонув в её ворчании и замкнутости.

— Возможно, — целитель повел плечами и заставил себя выпрямиться, — но я для нее более чужой, чем кто либо. И был чужим. Так что не уверен, что она охотно поделилась бы, даже если всё сложилось бы иначе.

Он примолк и задумчиво посмотрел в сторону.

— Но теперь уже поздно делать вид, что это меня не касается.

Он может научить чему-то Воркотушку точно так же, как она может научить чему-то его. И если их отношения закончатся на шипении соплеменницы в звёздном сне, то общее обучение не сдвинется с места. Что, конечно же, поставит под удар Речное племя, которое было вынуждено довериться ему после решения предков. Сейчас Лазоревке даже казалось, что ради общего блага они с Воркотушкой обязаны поладить хоть немного. Эти опасения, только успевшие возникнуть в голове погорельца, почти сразу оказываются подтверждены словами Лебедя.

— Раз ты по мнению Воркотушки занял место её и её наставницы, то не можешь позволить себе ошибок.

Оставалось надеяться, что судьба не подвернет ему под лапы что-нибудь, что сможет стать этой ошибкой против его воли. Хотелось верить, что вот-вот он исцелит чью-то рану, поможет простудившемуся оруженосцу с кашлем, дальнейшие холода сложатся для Речного племени благополучно и хвори обойдут их всех стороной. В этой обстановке Лазоревка сможет методично выучить все те травы, что раньше оставались для него загадкой, а к весне обстановка в целительской изменится, подыгрывая пробуждению остальной природы. Эта фантазия была настолько приятной, что Лазоревка почти прикрыл глаза.

— Надеюсь, это поможет, — протянул белесый и слабо улыбнулся. — Я попробую. Спасибо. Я долго хотел с кем-то это обсудить...

Он бы никогда не стал разговаривать об этом с Ласточкой. Или со Звёздным Краем, который, как казалось, сам пытается мягко прощупать дорогу к доверию ученицы. Солнцеликий, несмотря на родство, вряд ли смог бы сказать ему что-то дельное — воителя он рядом с пестрой ученицей ни разу так и не увидел. Лебедь же, хорошо ладивший с младшими и умевший найти мягкий подход к почти кому угодно, казался идеальной кандидатурой.

Целитель уже собирался встать с места и поискать желаемые красные цветки, однако следующие слова воителя заставили его замереть и, в ожидании чего-то тревожного, напряженно нахмуриться. Имя Черепахи достаточно быстро расслабило его морду, потому как разговор с кем-то еще звучал куда проще, чем попытки словесно приблизиться к Воркотушке.

—  Если они правда похожи, то это будет полезно, — он хохотнул. Наверное, с лунами чужие характеры черствеют, а потому старшая кошка должна была быть более яркой представительницей ворчливого характера. — Я попробую её подловить, — с лукавым прищуром Лазоревка кивнул и всё же приблизился к луговым зарослям, недалеко отойдя от Лебедя. Его взгляд пробежался по верхушкам, но так и не смог выцепить яркого красного цвета. Это заставило целителя почувствовать недовольный укол, однако почти что под лапами он быстро обнаружил стебли ромашки, и пара сорванных цветков всё же смогли принести ему долю облегчения — для собственного успокоения много не нужно было.

По пути обратно он на долю мгновения задумался о той кличке, которую ему дала Саломея в первые дни. Ромашка. Шутливое прозвище преследовало его какое-то время, пока травница не смирилась с его настоящим именем. Воспоминания об Амбаре и прошлой жизни вместе с все ещё слегка печальным видом Лебедя натолкнули бывшего одиночку тот вопрос, который жужжал в его голове еще в самом лагере.

— Как думаешь, Яблочко не хватало чего-то в племени?

Лазоревка со всем своим прошлым не был до конца уверен, сможет ли он понять кошку, решившую сменить лесную жизнь на скитания по нейтральным землям. И всё потому, что там, далеко от племён, он так и не смог найти того, что нашёл среди речных котов.