<— Плакучий остров. Продолжение разрыва

"Мышеголовый", — проклинает себя Ласточка и сжимает зубы, опуская лапу на след, который, хочет верить он, был оставлен ушедшим Звёздным Краем. Он ощущает кислый привкус в пасти, ощущает горечь разочарования в себе, но это то, что, кажется ему, он заслуживает. Не каждый может похвастать тем, что в первый же день глашатайства добился того, что предводитель век не захочет на него смотреть. Не каждый может повиснуть на волоске, едва чего-то добившись.
А добившись ли?
Восклики соплеменников, поздравления кажутся теперь пустым звуком, обманом, чем-то далеким и незаслуженным. Ласточке вновь не хочется возвращаться в лагерь. Ему хочется провалиться под землю и больше никогда не попадаться никому на глаза, но он знает — из под земли его еще достанут, а укоряющих взглядов ему не избежать. Цапля уж точно не оставит это все так просто. Да и не только она...
Про себя палевый кот слабо хмыкает, косится на свои пальцы.
У него лапы слишком короткие — не сбежит.
Остается только сыграть свою роль и постараться не совершать новых ошибок.
Поднимает голову — уже виднеются камышовые заросли, окружающие их дом, и значит, он почти вернулся. Останавливается, чтобы привести себя в порядок. Взгляд задерживает на хвосте. Задается вопросом, правда ли все так плохо, но на всякий случай останавливается и на нем. Ночь — не время для прилизанного вида, но Ласточка тщательно приглаживает шерстинку к шерстинке, чтобы по возвращении ничем не выдать своего состояния, а также не оставить ни намека на произошедшее в эту ночную вылазку.
Одна мысль — снова на себя злится.
Но скоро заканчивает и расправляет плечи.

Снег потрескивает под лапами, камыши касаются худощавых боков, Ласточка не произносит ни звука, его прилизанная шерсть отдает серебром в лунном свете. Он проходит дальше. Возможно, он хотел бы молча вернуться, сделав вид, что никого и никак не замечает, просто свернуться на своей подстилке и притвориться, что ничего не произошло, что он всю ночь на ней и был. Но у входа в лагерь он краем глаза замечает массивную полосатую фигуру, и что-то все же заставляет его остановиться.
Ласточка замирает, ловит взгляд Бобра. Прежде чем тот успевает что-то сказать, палевый кот роняет глухой вопрос:
— Звёздный Край уже вернулся? — спрашивает он, а потом всматривается, пытаясь найти фигуру предводителя на главной поляне. Ему то не удается, взгляд не встречает даже намека на то, и Ласточка снова обращается к ночному дозорному. И невольно дергает кончиком хвоста. Он знает, что предводитель должен бы был уже возвратиться в лагерь, но вина смешивается со смутной тревогой, не давая просто принять логические доводы и тем самым успокоить бушующий в груди вихрь.

Подтверждение возвращения Звёздного Края вызывает смешанные чувства. Хочется выдохнуть с облегчением и отринуть смутные тревоги о том, что он мог не дойти, мог столкнуться с какими-то неприятностями, мог пострадать. Ласточка не простил бы себе, если бы с ним что-то произошло. Ласточка бы еще множество раз прокрутил в голове факт того, что предводитель вышел не просто так — он последовал за ним. И в то же время подушечки лап предательски закололо от волнения. Должен ли он был найти его сейчас и попробовать попросить прощения?..
— Сказал, что подумает над тем, что ты ему предложил. Чтобы ты так не горячился.
Ласточка вздрогнул и взглянул на своего собеседника, прервавшего его безумный поток мыслей. В это мгновение Ласточка мог выдать себя, надломить практически идеальную выверенность своего образа, допустить оттенок недоумения и растерянности на своей морде.
— Вы говорили? — спросил глашатай, моргнув.
Ему потребовалось сжать себя в лапах, чтобы постараться вернуть себе мнимое спокойствие, чтобы не метаться взглядом и не тонуть в бесконечных вопросах. Сомнение заплескалось в его груди, он внимательно посмотрел в глаза Бобра, будто бы тот мог знать ответы на все вопросы. "Я ему что-то предлагал?" — задался вопросом Ласточка, прикусывая язык. В эту встречу — нет, никак не мог. Днем? Он попытался прокрутить в голове все события, и все же не был в том нисколько уверен, словно бы необходимое воспоминание ускользнуло от него. "Чтобы ты так не горячился", — повторил Ласточка в голове последнюю фразу Бобра и ощутил подступивший к щекам жар стыда, но тут же постарался отмахнуться от него. Может, Звёздный Край решил услышать его и что-то изменить? А он, не дав ему это сказать, ответил ему брошенным в морду снегом?
Ласточка продолжал запутываться в клубке собственных размышлений, не находя конца, но неизбежно затягивая узел у себя на шее. Кончик его хвоста дрогнул.
— И он... не был зол? — спросил кот с нотой недоверия, но тут же скосил взгляд в сторону главной поляны и спешно добавил, чтобы затереть акцент:
— Или, может, расстроен, встревожен... Он был в порядке?

Бобр был подозрительно спокоен. Слишком спокоен до Бобра. Так что Ласточка даже едва заметно нахмурился и впился в его широкую морду взором, старательно стараясь вычленить хотя бы намек на волнение. Но, кажется, его не было. Кажется, ничего и вправду не произошло и действительно вопрос Бобра: "А почему не должен быть?" — оказался как нельзя уместен.
— Нет, не должен был, — солгав, согласился Ласточка и кивнул, с трудом укладывая в голове услышанное. Он старался сохранять естественность, и все же не то что бы у него это полностью получалось. Единственное, что он отметил для себя — он совсем плохо понимал Звёздного Края. Плохо понимал его мотивы, его суть, знал его как друга отца, но дальше — все закутано туманом.
Мог ли он раскаиваться?
Слушая Бобра дальше, Ласточка все больше терялся и все отчетливее ощущал, что должен бы был найти предводителя. Стыд становился более ощутимым, более осязаемым. Сейчас ему стоило бы попросить прощения и самому? Взгляд зацепился за палатку у скалы собраний. И отчего-то еще ужаснее было понимать, что утром они неизбежно столкнутся и новый день покажет свои краски. Он сжал зубы.
— А ты? — вывел его из задумчивости неожиданный вопрос, и Ласточка едва успел сориентироваться, чтобы не дернуть хвостом, выдавая собственную нервнозность. Они снова встретились взглядом с Бобром, и теперь глашатай прочитал оттенок нервозности в зелени его радужки. Неужели выдал себя? Тень мрачности проскользнула на морде палевого кота.
— Я в порядке, — произнес он сдержанно. Очередная ложь, ведь внутри он буквально закипает от противоречий и невыплеснутых эмоций, его голову буквально угрожает разорвать от переполняющих ее вопросов, ответы на которые прячутся в деталях этого дня, но он близоруко никак не может вычленить их из общей массы разношерстных событий. Он тихо выдыхает.
— Ничего со мной не произойдет, — произносит он и слабо улыбается Бобру, чтобы успокоить его. И тут же в голову приходит старый разговор с Туманом. О слухах и многохвостых котах... Не от этого ли предостерегал его полосатый товарищ? Ласточка снова заглянул в его глаза. Возможно, во фразе затаилось: "Побереги свою шкуру и честь, глашатай", — а не простое предостережение об опасностях, таящихся в ночи.
Звёздный Край, казалось, уже не доверял ему. Если он потеряет доверие всего племени, то рискнет потерять голову с плеч.
— Спасибо за беспокойство, — негромко выдохнул Ласточка уже серьезнее. А после оглядел кота с кончика ушей до хвоста.
— А ты? Не видел ничего подозрительного? — уточнил кот, склонив голову к плечу.

Дайсы на обман

Отредактировано Ласточка (09.03.2025 14:31:29)

Почему-то слова собеседника удивляют его. Они кажутся непривычными, неуместно вторгающимися в мир, и оттого мир словно бы пытается отторгнуть их, но не может. Ласточка молчит, задумчиво смотря перед собой, переваривая услышанное. Он не привык делиться своими мыслями и чувствами, как не привык к идее, что кто-то готов будет их принять. В какой-то доле секунды он даже успевает подумать о том, что, если бы Бобр заглянул в его голову, то тут же и передумал бы, сразу же взял бы свои слова обратно.
Но глашатай не любит, когда кто-то заглядывает в его голову.
—... Спасибо, — с такой же сдержанной улыбкой, коей одарил его Бобр, отозвался Ласточка и чуть склонил голову к плечу, перед тем как вновь посерьезненеть и подобраться.
Было ли это удачное время для таких вопросов? Был ли Бобр удачным опрашиваемым? Такие мысли не подобрались к глашатаю, ухватившемуся за простую идею собственного долга. И стоило только Ласточке уловить блеск в чужих глазах, он тут же ощутил, как меж лопаток его кольнуло напряжение, сопроводившее догадку о том, что что-то действительно было не так.
Бобру не нужно было даже начинать говорить, чтобы оказать такой эффект.
Глашатай навострил уши и подался чуть ближе. Он нахмурился уже при первых словах, но до последнего старался не упускать ни единого слова своего собеседника, не желая потерять ни крупицы важной информации. Совы, поселившиеся рядом с лагерем, могли действительно стать серьезной угрозой безопасности. Перед глазами тут же всплыли образы Жабки и Квакушки, их крошечные тельца сжимаются в когтистых конечностях огромных птиц, пока они жалобно пищат, призывая о помощи, которую им уже никто не успеет оказать.
Внизу живота похолодело.
Ласточке пришлось постараться, чтобы в противовес Бобру и в противовес внутреннему опасению внешне остаться спокойным, лишь серьезно-задумчивым.
— Ты прав, нельзя оставлять это так, — кивнув, согласился глашатай. Вновь подушечки его лап закололо. Если Звёздный Край правда раскаивался, вряд ли наутро он решит, что Ласточке стоит оставить свой пост... И вряд ли осудит инициативу во благо племени.
Кот сглотнул вязкую слюну. И прикрыл глаза.
— Возьми завтра с собой двоих воителей и оцените обстановку. Будьте осторожны и не рискуйте своими жизнями без необходимости, — твердо произнес он, заглянув в беспокойные зеленые глаза, чтобы убедиться, что был услышан.
— Как все выясните, доложите мне.